Дневник (1964-1987)

Вседержитель! Все принадлежит Тебе — бытие и небытие. Пределом бытия и небытия Ты положил границу, а вместе с нею — весь мир преходящего. Это он, в своем многообразии, сам противостоит себе, как одно — другому, обнаруживая себя силой, пространством и временем. Это им утверждаешь Ты свою бесконечность, поглощая его собой, как целое поглощает свою часть, нигде с ней не гранича. Пусть постоянная мысль о Тебе и переживание единства с Тобою возвысят меня и принесут мне счастье!

14 сентября. Надо, чтобы субъект понял бы себя, как объект, а в объекте различил бы субъекта.

21 сентября. Можно понять и пережить понятое; можно пережить, а затем понять пережитое; но можно переживать нечто, например, произведение искусства или, в еще большей степени, религиозное состояние восторга и не быть в силах понять его.

24 сентября. При изучении (а может быть, лучше сказать, при восприятии?) того или иного религиозного текста (религиозного памятника вообще) самое важное, наверно, это открыть для себя и других то, чту он, этот памятник, собою выражал, какие переживания он призван был вызвать у читающего или слушающего, или участвующего в обряде человека. Если мы откроем — мы его поймем. И не важно, говорит ли он о событиях исторических или лирических, реальных или вымышленных — важно, зачем он повествует об этом, что должен он разбудить в человеческом сердце.

25 сентября. Если сознание отражает мир, то мы знаем его отражение, и вопрос о том, как соотносится отражаемое к отраженному остается открытым. Даже аналогия с зеркалом показывает, что отраженное обладает некоторыми отличными от отражаемого свойствами («левизна» и «правизна»).

26 октября. Что такое культ, обряд, религиозное действо?

26 декабря. Религия делает Бога соизмеримым человеку.

Четвертая тетрадь

1980 год

23 мая.

Мир как целостность и последнее основание всех своих элементов, светит в каждом из них. Это свечение вечного в преходящем и учит нас видеть искусство.

26 мая. Если все принадлежит Миру (и человек тоже), и если всякий элемент Мира (в том числе и человек) свое последнее, истинное основание находит в целостности, к которой он принадлежит, в конечном счете — в целостности Мира, — то самым естественным для людей, как и для всего остального, будет существование или, лучше сказать, жизнь по закону целостности. Но жизнь — это поведение, это переживание, это мышление. И все это должно быть устремлено к одному — к целостности, к ее реализации, и только так мы можем быть счастливы.

25 июня. Сегодня врач подтвердил глаукому — пока правого глаза.

26 июня. Читаю Библию: прочел Пятикнижие, а сейчас заканчиваю книгу Иисуса Навина. О впечатлении говорить, конечно, рано, но оно уже начинает складываться. Уже совершенно ясно, что это — могучая книга. Мужественный, иногда даже беспощадный реализм этой летописи образует единый сплав с искренней, хотя и примитивной (а лучше сказать — наивной) религиозностью. История народа излагается здесь без прикрас — она драматична, жестока и в своей простоте величественна. Ее творит Бог, как некогда сотворил он небо и землю. Он наказует и милует свой народ. Конечно, идея воздаяния за грехи воспринимается современным читателем как элемент мифа; однако стоит задуматься над тем, что если ее же сформулировать другими словами, а именно — констатировать наличие обратной связи между действующим человеком и Миром, как единой системой, то в такой форме, эта идея покажется нам уже вполне приемлемой.

27 июня. Вот схема: Мир бесконечен потому, что конечное не противостоит, а принадлежит ему — оно его элемент и, как таковой, не имеет с ним границы. Но если конечное принадлежит бесконечному — последнее обладает структурой. Симметрия не исчерпывает возможностей структуры, но она одно из ее состояний. Каждому же типу симметрии соответствует свой закон сохранения. А законы сохранения — основа физического мира.

28 июня.

Определяющим значением для того или другого явления обладает система, элементом которой это явление выступает. Точнее им становятся целостные свойства системы, то, чем она, как целое, отличается от ее составляющих. Приписывать же определяющее значение одного элемента по отношению к другому элементу этой системы будет всегда вульгаризацией.

Для того, чтобы понять то или иное историческое явление (идеологическое или экономическое), следует исходить из целостных свойств общественной системы.