Дневник, 2004 год

Около трех на маленькую вечеринку по случаю утверждения ВАКом докторской диссертации Ирины Николаевны Шишковой приехала Нина Павловна Михальская. Мне нравится эта женщина, у нее прелестное значительное лицо и умный разговор. Говорили о литературе мировой и нашей, о детях, об их обучении. У нас совершенно одинаковый взгляд на это. Литература должна доставлять удовольствие, и все равно, когда и в каких рубриках это будет прочитано. Вечеринка прошла довольно интересно, мило, была вся кафедра, я снова увиделся с Н. А. Бонк, которой очень симпатизирую. Эти два дамы, Н. А. и Н. П., похоже, одни из последних интеллигентов в России.

Я много думаю об интеллигенции в нашей стране. Мы изобрели это слово, но мы нашу интеллигенцию и потеряли. Артистов, художников, большинство московской тусовки я не считаю интеллигентами. Слишком уж они обременены не служением народу и Родине, а своему благополучию.

К сожалению, Т. В. Доронина заболела, и на премьере «Прощания в июне» А. Вампилова, спектакле, который она же и поставила, я ее не видел. Розы, которые я принес, не стал передаривать Чубченко, который играл в спектакле главную роль, а попросил завтра с шофером отправить Т. В. Мне кажется, спектакль получился, хотя сидевшая рядом со мною Ирина Холмогорова так не считает. Т. В. обладает редким талантом брать для театра то, что сейчас начинает работать. Нехитрая, казалось бы, пьеса о молодом человеке, который хочет заниматься наукой и хочет любви и карьеры. Наверное, студенческая пьеса, которую автор написал во время учебы в Литинституте. Кстати, в пьесе есть фигура ректора, отца девушки, в которую влюблен герой. Я подумал, что, наверное, крепко допек Вампилова бывший ректор Литинститута Вл. Пименов. Не идет у меня из головы этот легендарный ректор! С другой стороны, хорошо помня то время, я подумал, что в свою пьесу Вампилов талантливейше внес все возможные тогда и в той среде конфликты. Опять — замечательные декорации Серебровского.

Как всегда в пятницу, в «Независимой» вышел новый рейтинг. Все, как я и написал, пропущена только фраза, что в качестве протестной ассоциации на блестящее выступление Н. Д. Солженицыной я сослался на телевизионные выступления таких дам, как Боннэр, Алексеевой и Гербер.

18 сентября, суббота. Стеклил окна на террасе, купил новое топорище, покосил траву.

19 сентября, воскресенье. По поводу исключенного из института за неуспеваемость первокурсника Жлобинского позвонил по сотовому телефону Тимур Зульфикаров. В свое время этого мальчика мы взяли в институт на самом краю предела: у него были тройки, и спасла его только моя пятерка на собеседовании. Нашел ли я в нем что-то чудесное, пожалел ли я его и попытался спасти от армии, или, может быть, тот же Зульфикаров позвонил и я натянул оценку, сейчас уже не помню. Помню только, что год был для нас в смысле приема очень неурожайный, и мы брали практически всех, кого допустили до экзаменов. А вот теперь парень не может сдать античную литературу, хотя еще весною я всех предупреждал, что пятнадцатое число — последняя дата всех пересдач. Проболтался лето, плохо, формально, не пропуская через себя, читал. Или просто очень молод и до института еще не дозрел. Светлана Викторовна так и считает. У нас были случаи, когда парень возвращался в институт через год после отчисления, снова пройдя конкурс, и начинал интересно работать и хорошо учиться. Тут же, как только отчислили, уже в пятницу прибежала ко мне заполошная мама, певица, которая уже год как решила, что сына она определила и теперь можно успокоиться. Ах, ах, мальчик так любит институт! У меня стоит очередь из заочников, которые хотят учиться на очном отделении. А чего же вы, мама, раньше не поинтересовались, как учится ваш мальчик? Показал ей пухлое дело сына, полное квиточков на пересдачи экзаменов. Чего же вы, мама, не всполошились по поводу его сплошных троек? Вот и сейчас, видимо, мама организовала звонок Зульфикарова. По привычке больших и капризных художников Тимур не захотел вникать ни в чьи-либо сложности, даже мои, которые заключаются в том, что я не могу отменять без причины собственные приказы, ему подавай свое. А сделал ли он что-либо, кстати, для меня? Сказал ли раз доброе слово? Он гений, я жестокий человек, обязанный щадить сынов и дочерей его знакомых.

Уже несколько дней подряд переживаю и по поводу других исключенных из института студентов. Конечно, многих восстановлю, но откуда у них такое ощущение безнаказанности? Среди исключенных за неуспеваемость и Таня Шалиткина. В Испанию-то она съездила, опоздала в институт на десять дней, а вот курсовой работы не сделала, зачета по стилистике не сдала. Есть и еще один занятный тип, покинувший, надеюсь временно, институт — Олег Фролов, которого мы год проучили в Дании и который вот теперь ни разу не посетил занятия по физкультуре. Это парнишка с понятием, все ему должны, везде он хочет как-то обойти, сделать только то, что удобно ему.