Дневник, 2006 год

7 июня, среда. Утром поехал к В.С. в больницу, собрал ей бельишко и газеты. По дороге, естественно, читал, сколько мог. С моим смутно телевизионным лицом я умудряюсь везде проходить без пропуска. Так и тут поднялся в корпус на пятый этаж. Валя, как только я вошел в палату, сразу же засуетилась, запорхала, своей больной рукой принялась ставить чайник, потом упорхнула к холодильнику в другую палату за ветчиной. Как я шучу у нее страсть всегда и при всех обстоятельствах кормить мужа. Посидел, поболтали, узнал от нее все телевизионные и радио новости. Она у меня связная по прессе и средствам массовой информации. В частности, узнал, что у Церетели замечательные собаки, в том числе ротвейлеры. По «Свободе» рассказали, что Ходорковский в изоляторе, за то, что дал кому-то из заключенных съестное из своей посылки.

В час началось заседание приемной комиссии. Обнародовали то, что уже было известно: в прозе на дневном отделении 10 человек на место, поэзия –17, прибавилась драматургия и критика. Все набирающие семинары преподаватели сказали несколько слов о своих впечатлениях. Собственно, мои впечатления передавать не надо, я их уже изложил в дневнике. Все это подтверждено и мнениями других наблюдателей. Резкое, как правило, падение уровня прозы, если мы имеем дело с москвичами. Все самое интересное и ценное за Кольцевой дорогой, в маленьких русских городках. Может быть, мы в Москве воспитываем особых монстров, с особыми чувствованиями? А.Варламов отметил рост литературной техники, которая не соответствует уровню чувствования. Говорили, о так называемой христианской литературе, которая, как раньше партийная, ничтожна. Лобанов сделал ряд наблюдений, в частности, о падении социального напряжения в прозе. Торопцев сказал, что именно в детской литературе легче всего напечататься, поэтому в погоне за прибылью издатели идут на откровенную халтуру. Но хороши же эти молодые писательницы, которые «ради книги», пишут эту «проходимую» ерунду! Вспомнили одну нашу последнюю очень в коммерческом плане успешную выпускницу. Но как плохо пишет!

В три начали заседание госкомиссии: защищали дипломы. Всего было семь человек, в основном, это не очень благополучные студенты Самида Агеева. Мало вкуса и, как правило, плохой язык. С особой, принципиальной отвагой, что я очень оценил, выступили Руслан Киреев и Татьяна Александровна Архипова. Было даже произнесена фраза о только формально завершенном образовании.

Вечером сидел у Юры Авдеева с прелестными разговорами о жизни, искусстве, деньгах и так далее. Здесь совершенно другая жизнь и другое отношение к ней. Увидел натюрморт, который Семен сделал для какой-то богатой дачи. Я понимаю, что всегда художники работали на заказчика. Не пугает меня и то, что в натюрморте есть по-новому скомпонованные элементы с картин многих очень крупных художников — это обычная манера мастеров в любой эпохе. Ну а другие «элементы» — кувшины и вазы Авдеевское, живопись с натуры. В последний момент заказчица попросила поменять общий натюрморта — под цвет обоев в гостиной.

8 июня, четверг. Утром был в Педуниверситете у Л.В. Трегубовой, завез ей чай, который привез из Китая. Она много для меня сделала. Порадовался за порядок в делах, а их там огромное количество. Она сказала, что недавно у них была проверка ВАКа, и проверка прошла очень успешно. Днем звонил в «Знамя» своей бывшей семинаристке Анне Кузнецовой, звал ее на мою презентацию. Разговаривала Анна со мной очень осторожно. Сидят в общей комнате, боялась, кто-нибудь не догадается, с кем она разговаривает. Ничего не читал, ничего не писал, телевизор тоже не смотрел. Довольно много размышлял о новом романе. Вдруг почувствовал некий вкус к продолжению. И также появилась некая технологическая деталь: новую главу надо написать от руки. В ней также будет описание нашей Бронной, а?

Краснушкина Надежда, 1985, Москва. Почти рад внятной, интеллигентной речи, которой раньше, в 19 веке, и начале 20 века писали письма. Ныне подобная речь выдается за прозу. Кстати, типичная проза студентов-филологов и историков. Понимание дает ощущение умелости, но это лишь видимость мастерства. По сути, повесть в письмах к любимому. Рефлексия мелкая и неаргументированная. Такой девочке только учиться платно. «Нет».