Дневник. 2006 год.

Ездил вечером на Скарятинский на секцию прозы. «Распределяли» премию Есенина, вокруг которой всегда целый ураган страстей. На всякий случай, начиняя дискуссию по этому вопросу, я сразу же сказал: у меня лично на эту премию претензий нет. Все, кажется, вздохнули, и мы дружно отдали премию Игорю Блудилину-Аверьяну. Здесь же на секции мне подарили предпоследние новые листки «Литературной России», где в статье о Гусеве В.Огрызконичтожно подгрызает меня. Я-то думал, что этот орган уже не выходит. Творческий метод В.Огрызко очень традиционен, он подбирает слухи, сплетни и домыслы. Мыслей особых нет, или они лежит на поверхности. Если Есин,значит, «имитатор», самому придумать что-нибудь сложно. Бульварно-литературный конструктор. Потом из «конструкций» Огрызко создает книжки. Газета бульварной литературы. В мелкой компании направленной против меня нет ничего неожиданного, вместе собрался ряд людей, которым я не люб. Кроме самого В.Огрызко здесь еще и Рома Сенчен, ушедший из института и Саша Гриценко, в свое время по моему недосмотру и с подачи Сережи Сибирцева, который вряд ли что-нибудь читает, получил диплом премии Розова. Как точно работает принцип: не делай людям ничего хорошего, обязательно пожалеешь. Но и этого, оказалось, мало. Сегодня, кажется, вышел еще один номер с большой рецензией Ю.Павлова, литератором из провинции, посвященная «Марбургу». Я полагаю, это реакция на мою защиту диссертации. Кому-то, скорее всего в нашем институте, неймётся. С другой стороны, а что ты, Есин, стонешь! Кого только не обгрызала недалекая и завистливая пресса! От Толстого и Достоевского до Солженицына и Шолохова. Так как «Литературная Россия» почти некогда не трогает и не рецензирует вещей, печатавшихся в журналах либерального направления, то данной заказной рецензией можно гордиться. Значит, перенесли меня в ранг крупных врагов.

Вышел новый номер «Русского колокола». Боюсь, поместив довольно много болгарских материалов, сделав это, в обмен на свою поездку в Болгарию, Максим несколько посадил номер. А ведь журнал, находится в стадии раскрутки.

26 мая, пятница. Весь день до вечера провел в Бутово, в ГАИ. Восстанавливал документы. Как бы мы не были злы на милицию, но дело как-то идет, и все стало заметно легче. Уже меньше по залам и возле

Окошечек толпится народу. Здесь много уже налажено, пишу об этом, потому что в 2000 году менял здесь свои права, и все помню. Теперь хотя бы не нужно ездить за три квартала в сберкассу. Пункт банка находится здесь же. В здании же работает и ксерокс, и столовая. Но везде, правда, не европейские, а

африканские цены. «Ксерокс» – 10 рублей за одну сторону листа. Банк берете за единственную операцию 7 процентов, столько не приносит на западе даже в год и недвижимость. В кафе комплексный обед – 270 рублей, маленькая бутылка коллы –30. Я взял один «хачипури» и маленькую бутылку «Святой воды» – это обошлось в 70рублей. На всякий случай. Чтобы бойче шла торговля водой, в «придворном» кафе лчая никому не дают.Где оформляются документы шныряет русского, модавского и кавказского народа с блатными глазами. Практически временные документы на вождение и потом повторное свидетельство о регистрации автомобиля я добыл шее семь часов. Правда, во время последнего стояния я вдруг почувствовал, что могу упасть.

Все время старался что-то читать из работ абитуриентов.

Барматина Елена, 1989, Климовск. Опять все то же: он-она-он. Он ее не любит. В данном случае на фоне какой-то музыкальной группы. Графомания, выспренная тоска, все хотят быть танцорами и певцами. Современную литературу не читает. «Нет».

Никитина Ольга, 1985, Москва.Читать это невозможно: разбалансированная, выспренняя графомания. Сюжетная и языковая каша. Много о душе и все очень возвышенно. Круг наблюдений телевизионно-книжный (книги с лотка). «Нет и нет»!

Гладий Диана, 1989, Сургут.

Вот тебе и экзотические имена, такие, как Гренделина, и фантазия, и фантастика! Но когда есть смысл и стиль – все идет, как на сливочном масле. Два рассказа: «Влюбленная людоедка» и «Свинья – это животное» позволяют говорить о талантливой девушке. Людоедка-великанша влюбляется в торговца и поросенок-поэт и эстет, и волки. Замечательно. «Да». + +

ПискареваМарьяна, 1988, Москва

Знакомые мотивы – мятущаяся девичья душа. Открывается все признанием: «Жизнь стала просто невыносима. Боль, разрывая душу и плоть, перешла все допустимые границы». Коротенькие рассказы не так плохи – здесь микро-философское содержание. Потом «девичья» повесть – это получше. Но все это я читал в десятках вариаций. Визуальный и смысловой фокус – на себя, тонкость, исключительность. Тем не менее, надеюсь, что это не потеряется. – – Мне – «нет».

Кадралиева Инна, 1987, Реутов