Дневник. 2006 год.

Пролистал ваш «дневник» и единым махом прочёл «Марбург».

С дневником поступил, уж извините, как с булкой с изюмом, но его так и надо читать, иначе его надо самому прожить. И сразу выковырял много изюмин: чудный диалог с В.С. Розовым, встречи с В.Г. Распутиным в Иркутске, и прочее и прочее. Приятно было встретить однокашников по филфаку: Лёшу Зверева, с которым были дружны и куролесили вместе, Борю Василевского.

Но какой же вы трудяга и невероятной энергии человек – но и вседневные заботы претворяете в литературу! С удовольствием наблюдал за вашей круглосуточной и всечасной работой, и в записях, и в проговорах. Ещё в Китае по ассоциации с этим вспомнилось мне моё самовнушение:

Пени оставь на препоны, дела,

Беды, болезни, лишенья,

Наши дела будто сажа бела,

Думай ты лишь о свершенье.

Так у Петрония старый поэт

Не помышлял об отсрочке,

Гибнет корабль в урагане, но нет:

«Дайте закончить мне строчку!».

О «Марбурге» много можно говорить, но вы и сами всё знаете. И всё же каков вы Павлин Павлинович: открытая конструкция, един в трёх лицах, позволяете себе всё – вплоть до голой публицистики. Но каков напор, какая упругость текста, а лирический лейтмотив просто мощно захватывает. А само «сопряжение далековатых понятий» – Ломоносов и Пастернак, поданное, правда, самой историей, но как глубоко развитое. Замечательный роман о любви, о России, о литературе, то есть опять-таки о любви. А концовка! Вот кончил, так кончил! – простите за вульгаризм.

Вот, как-то заполнил нехватку общения с вами.

Спасибо. Г. Зареев

Защищалось восемь человек, студенты Балашова, одна студентка Приставкина – Людмила Ильина. Последней, Ильиной не помог даже почти восторженный отзыв А.Е. Рекемчука. Приставкин с Рекемчуком дружат, что естественно. Встала Т.А.Архипова и все надежды похоронила. Было два диплома с отличием. У студентки Инны Люциановны – Людмилы Крищенко и одна диковатая студентка Э.Балашова – Светлана Игнатова. Здесь очень занятные стихи, а у Крищенко очень милая, умная пьеса. Очень хорошо, без демагогии, а по существу выступали на защите наши молодые кандидаты наук: Игорь Болычев, Сергей Казначеев и не кандидат, но специалист Сережа Арутюнов и, как всегда Анита Борисовна Можаева. Всегда можно узнать рецензию или отзыв человека, всей своей жизнью погруженного в литературу. Почему-то на защите не было Карпушкиной, а ее рецензия была школьной, формальной и неубедительной. Мне пришлось довольно много говорить по каждому диплому, кажется, у меня это получилось. Традицию «последнего урока», которую ввел А.М.Турков я, по возможности, свято блюду. Конечно, я знаю что-то иное, нежели он, и внешне все звучит убедительно, но отчетливо сознаю, что до Туркова, конечно, не дотягиваю.

Внезапно из больницы приехала В.С. . Слава Богу, кажется, искусственная фистула у нее пошла, значит, можно скоро будет перекрыть старую и тогда посмотрим, возможно лучше будет с рукой. Следующую операцию назначили на 28 июня.

23 июня, пятница. Остался в Москве, потому что надо было идти к зубному. Это уже третья у меня за последнее время атака парадонтоза. К половине первого освободился и видел занятную передачу: Общественная палата в лице Кучерены, пригласила мэра Лужкова на заседание все по тому же поводу: выселение семьи Прокофьевых из Южного Бутова. Вместо Лужкова, который сейчас в Монголии, пошел председатель Мосгордумы Платонов. Кучерене ассистировал Сванидзе. Я внимательно вслушивался во все перипетии дела, о которых большинство зрителей не знает. Отчетливо представляю метраж дома. Прокофьевым первоначально давали две однокомнатных квартиры: матери и сыну. Одну на правах личной собственности, а вторую – на правах социального найма. Они на эти условия не согласились: они хотели бы обе квартиры получить на правах личной собственности. Город, практически, выкупал строение. За спиной у Прокофьевых, у которых это единственное жилье, стоят «собственники», для которых это все давно стало дачам. Противно. Я никогда не был защитником бездушных формалистов, но вижу одну демагогию. Почему, дескать, сам Лужков или префект лично не поехали в Южное Бутово, кто отдавал указание милиции и пр. Отчетливо ощущаю, что Кучерена куда-то метит в политику. Понимает ли сам, что стоит его «справедливость». Думаю, что понимает. Вот тебе и Общественная палата!

24 июня, суббота. Приехал еще в пятницу вечером, успел полить огород, который становится совершенно бессмысленным, и поесть. А утром увидел, что распустились два пиона. Они были целомудренно розовые. Подумал, что такая красота и свежесть, как и жизнь, очень недолга. Первую половину дня возился на огороде, сажал цветы в горшки. Мне в институте дали штук двадцать кустиков анютиных глазок. Перед Макдональдсом пересаживали, удаляя отцветшие или потерявшие свежесть, и выкопанные кустики наши умельцы привезли в институт.