Дневник.2007. Первая половина

Я полагал, что семинар пройдет скучно. Оксана Гордеева опять написала очень насыщенный и полный материал «Фотографа», где действуют три героя и много чего, что сопровождает нашу жизнь. Есть замечательные сцены с рядом кавказцев, торговцев наркотиками. Потом в своем воображении героиня видит, как ангелы поливают их горящей серой. На обсуждении наши студенты, воспитанные телевидением, говорили о политкорректности. Все недостатки Оксаны идут от ее достоинств, от стремления вложить в материал как можно больше проблем. Ребятам показалось, что кое-что здесь распадается, но это не совсем так. Материал полный и интересный от рождения. Я долго рассказывал ребятам о трех спектаклях, которые видел в последнее время. Мысль такая: если сравнить фабулы повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие», «Трех сестер» Чехова и даже «Униженных и оскорбленных» Достоевского, то окажется, что везде неестественность, везде литературщина, везде жизненная неправда. Особенно этим отличается Достоевский. Содержание и высокий смысл всех этих сочинений составляет комплекс морально-нравственных проблем, которые писатель внедряет в сознание своего пользователя. На фоне этого зачина разбор «Фотографа» пошел легко и содержательно. На занятии отсутствовало 10 человек, я передал список в деканат, пусть сначала поувещевают они.

Экспертный совет прошел очень быстро, вел Надиров, а он всех знает и особенно не мелочится. Интересным оказалось другое. Нам раздали список, так сказать, регионов, из которых исходили пожелания наград. Здесь выяснилось, какая зависть по отношению к человеку, который мог бы выделиться, царит в провинции. Я не верю, что там так пусто, но любой человек со званием или наградой из Москвы уже потециальный «враг», «доноситель» на местные беспорядки. Это человек, который уже может если не утвердить, то хотя бы продемонстрировать свое видение мира. Цитаты.

Но существует еще и другое – невероятный бюрократизм, который нас всех съедает, пожирая наше время.

Вечером ходил с Вилли в «Современник» и получил письмо от Марка.

18 апреля, среда.Как ни удивительно, к утру В.С. немножко отошла. По крайне мере заговорила. Я все время старался быть с нею, смотрел телевизор, вызывая ее на комментарий. Иногда в ее голосе вдруг просыпались прежние властные и решительные интонации. Я вообще люблю ее голос, ее речь, всегда содержательную и плотную, никаких сюсюканий. Она начинает фразу, но потом голос вдруг останавливается и умирает на полусмысле. Ей не всегда хватает слов, и часто в ход идут жесты, смысл которых я угадываю. Иногда вместо точного слова она пользуется описанием: «Ну то, что подарила Дарико». Это означает фен. Самое прекрасное у В.С. это ее мысли, ее слова, ее умение нетривиально думать и рассуждать. Раньше ее бесконечные, особенно по утрам, разговоры, когда я собирался на работу, меня раздражали. «Ну, дай мне спокойно уйти и ничего не забыть». Когда же в последний раз звучала эта полная и осмысленная в каждую секунду звучания речь? Неужели все это было в последний раз и больше не повторится! А я-то думал, что интеллект не стареет.

Вечером, воспользовавшись тем, что Витя был дома, пошел с Юрой Авдеевым на «Мадам Бавари» в Театр им. Пушкина. В спектакле играет дочь одного из Юриных приятелей, Саша. Ее отца я знаю – это режиссер Урсуляк, человек невероятно талантливый, чей последний фильм по Трифонову не получился лишь потому, что устарела проблематика. Что сказать о спектакле? По крайней мере, он на голову выше увиденной вчера «Дамы с камелиями» в Театре «Современник», Актеры, большинство молодые, работают замечательно. И, безусловно, Саша Урсуляк талантливая актриса. Несколько путаная и абстрактная режиссура Аллы Сигаловой, жены главного режиссера Козака. Однако зал с удовольствием смотрел, и было на что: два раза показали обнаженную женскую грудь и раза три, хотя и условно, соитие. Но вот какое пришло мне на ум соображение: для сцены, на которой эту самую роль играла легендарная Алиса Георгиевна Коонен, нужно было что-то другое, где женская прелесть и человеческое обаяние покрыли бы и супружескую неверность, и женскую преступную расточительность. Я, кстати, вспомнил, что когда вышел роман Флобера, то даже состоялся суд по обвинению писателя в порнографии. Ничего, конечно, не доказали. Но вот этот спектакль, боюсь, все же «про это».

Когда пришел из театра, В.С. мирно спала.