Дневник, 2012 год

Это так понятно, думцы охраняют власть и режим, который им удобен и выгоден. Богатые охраняют неизменность своего состояния. В связи с этим вставляю цитату из вчерашнего Интернета.

В российской Госдуме 39 депутатов открыто показывают более одного миллиона долларов США дохода, полученного за 2011 год. Больше всего заработали представители «Единой России»: из 237 членов фракции 23 зарабатывают от 30 миллионов рублей в год и больше. Семь миллионеров — в «Справедливой России», в ЛДПР — пятеро депутатов открыто признают себя долларовыми миллионерами, среди коммунистов их четверо.

— Трое подельников, среди которых один — работник министерства сельского хозяйства, один из них, кажется, даже директор департамента, похитили полмиллиарда рублей. Директор департамента находится в розыске.

Эту ситуацию я даже не копаю. Что-то подобное происходит каждый день. Дня не проходит, чтобы не объявили о всё новой и новой краже. Меня удивляет только одно: как же в России много денег, что до сих пор всего не разворовали!

— В Москве во время стройки «сложился» шестиэтажный дом. Погибли рабочие из Средней Азии.

Недавно горела башня, теперь вот рухнул дом. Уже сказали, что это жадность предпринимателей. Самостоятельно наши «дельцы» решили надстроить один из цехов какого-то предприятия и превратить его в торговый центр в шесть этажей. Жадность сгубила людей! <...>

18 апреля, среда

Сегодня юбилейный вечер Игоря Волгина, куда надо бы было сходить, но Алексей Варламов принёс билет на церемонию вручения Горьковской премии. Здесь у меня просто долг — я ведь тоже два года назад стал лауреатом. Было интересно ещё и в связи со сменой главного редактора в «Литературной учёбе». Здесь теперь после Максима Лаврентьева всё тот же Алексей Варламов. Кое-что, конечно, изменилось, и меняться в направлении обязательно будет, я это чувствую по осторожному и вдумчивому, сбалансированному подбору бесспорных лауреатов. Публика тоже, безусловно, новая. Почти сразу же — довольно таинственную историю с переносом зала и места вручения пропускаю: в конце здания ворота с калиткой, а дальше вход в белую дверь кафе «Шоколадница», предъявление паспорта,— почти сразу же встретил Серёжу Чупринина и Наташу Иванову. Серёжа: «Меня раньше сюда не звали, пришёл посмотреть». Но раньше сюда не звали и Олесю Николаеву с Сашей Сегенем; если сюда прибавить ещё и кое-кого, помеченного в оглавлении первого номера «Литературной учёбы», то невольно возникает мысль о некоторой компоненте писателей, близких к нашим церковным иерархам. Были даже люди из редакции «Нашего современника». Взглянув на это большое и хорошо подобранное по сглаженным противоположностям собрание, я решил, что быть Алексею и ректором Литинститута, и возглавлять Союз писателей России. Это же стремление сбалансировать все стороны литературной битвы выразилось и в жюри: председатель — сам А. Варламов, члены жюри — Олеся Николаева, Александр Кабаков, Лев Пирогов, Лев Данилкин. Боже мой, но как же все эти люди клановы и тенденциозны, объединить их могли только сложность времени и витающая в воздухе опасность.

<...> Всех выступлений не пишу, это было неплохо, но, естественно, самый большой интерес вызвало выступление Людмилы Алексеевны Путиной — так сказать, хозяйки помещения и в известной мере ежегодной спасительницы премии: в этом году она попросила бизнесмена Виноградова «премии помочь». Говорила она хорошо, искренне, точно, душевно и филологически грамотно. Я опять пожалел, что не взял с собой ручки. Кое-что я запомнил. Во-первых, чувство безусловного уважения к писательскому труду...

<...>

19 апреля, четверг

Ещё вчера позвонил Кондрашов из «Литературной газеты» и попросил написать колонку о телевидении. В газете идея — начать рубрику «Писатель и телевидение»; я начал себя страховать и пообещал сделать всё это только в самом конце апреля, а потом что-то на меня накатило, и я решил: встану утром и напишу, несколько идей есть. Писал, естественно, от руки, потом всё это долго перелагал в компьютере. Мне кажется, неплохо получилось, но вряд ли газета напечатает. Здесь и уже прошедшие события, и церковь, и обоюдоострый характер материала. Как свидетельство, что весь день не бездельничал, перепечатываю этот материал. Но здесь есть и ещё один повод: это образец, как личные случайные и занесённые в дневник наблюдения могут переплавиться в публицистику.

«Телевизионный народ

Я всегда полагал, что передачи, которые Первый канал ведёт на Рождество и Пасху, неизменно оказываются передачами лучшими. Этот вывод я сделал ещё давно, когда, по романтическому отношению к телевидению, смотрел почти всё и неизменно всему доверял. Привязанность к этим «религиозным» передачам связывалась у меня, как, наверное, и у многих из поколения атеистов, с поиском «якорей» в жизни, с попыткой обрести подлинность веры, которой обделило нас время. Но передачи — передачами, а подлинная жизнь — жизнью. В этом году мне удалось на Пасху попасть на Патриаршее богослужение.