Дневник

Метель сравняла всё. Внутри тепло и тихо.
Сидеть молчком и ждать, что сбудется, что нет…
Что вовсе занесло, уже не воплотится,
но что-то наяву увидится точней.

Когда яснеет взгляд, живёшь прямей и проще.
Москва, совсем как встарь, по грудь погружена
в сугробы… Третий Рим не позабыт, не брошен,
и русская пурга ещё покружит нас…

Не выйти б из снегов, очистивших от порчи!
Но где-то метроном отмеривает ход…
Пусть будет каждый взгляд очищен и разборчив,
и город не падёт, как пал Иерихон.

Пока трубит метель, готовь ему подмогу…
Молчит вся Божья тварь, попрятавшись в снега,
внесённые сюда… Бумага чуть подмокла…
И мёрзнут пальцы рук, укрывшихся слегка…

В Замоскворечье. Канон

Блаженны нищие духом…

Мф. 5, 3

По Островскому снежно. В Пыжах
Критский Голос. И торжища посвист…
Побирушка, одёжку поджав,
собирает по крошечке постной…

Ноги мёрзнут. Сердечный пожар.

Где-то здесь Александр Николаич
проходил… И какой-то «герой»
подавал голытьбе на калачик…

От того – ни двора ни кола ведь…

Новый возраст. Кресты да пороша.
Что не с ними – с другого порога.

Лишь бы сердце для плача – порожне
оставалось. Канона дорога.

* * *

Разглядеть поподробнее жизнь
через линзы натруженных глазок,
не заметив наивно межи,
за какую не хаживал классик, —

чей удел? Стань, как дети, пророк
иль слепой песнопевец, что зорче
остальных… По ноге им порог,
за которым закаты и зори —

се начало с концом. На заре
начинай и закончи с заходом…
Принимает Дитя Назарет
поперёк мировому закону.

К другу

Русский март и поблажки не даст
и соломки не стелет,
и тепло, как птенца из гнезда,
вытесняет, – не с теми,
кто погреться горазд…

Капля точит скалу – даже март не навеки.
Ночь проходит, а днём – он и впрямь не гора,
и живём по старинке, судьбу не коря,
как и надо, наверно…

Я не с тем, кто его поменял на покой
райских садиков с порослью южной…
Здесь своё: долгий обморок, с жаждой в покос,
утолённой нехитрою юшкой.

2009

НАСТРОЕНИЕ

1

Поскрипывает под подошвой. На душе
постскриптум к декабрю. И холод мировой.
Стенания и слёз что язвы моровой…
Тулупы до земли и ворот до ушей.
Ах, было б дело в том – процвёл бы посох весь
(мечте манящей в тон заманчивая весть).
Люд мёрзнет, снег скрипуч, постскриптум не щадит,
и накрепко скрыл туч Податель нищий диск
луны, повисшей зря, в полтона, в пол-лица…
Страницы января переча полистать…

2