Дневник

Чьим ирису пристало платьем стать,
что золотист, лилов и будто бы небрежен?
Так ветер оборачивает стан,
у линии безбрежных побережий,
испанки, андалуски… Но зачем
так далеко, так горячо, так южно?
Коль ветру не назначено – за чьей
спешить душой – испытанной иль юной…

19 июня 2005

3

…И прочих – хор, что сложены в букет —
свечной люпин, дурманящий чубушник,
назначенные в вазу, на буфет
поставленные, видимо, что будут…

Что будут. Будут… Будут? Грузный век
прижал к земле и душу в персть впечатал,
и, радугу срисовывая с век,
полощет в мироздании печальном,

раскладывая прачкой на цветах
свои холсты, как древние крестьяне,
златые – расправляя над крестами,
и целое слагая из цитат.

20 июня 2005

Перемена, или в ответ

Двадцатый день июня – Духов день.
Что ветр принёс? И дул ли от Сиона?
И не был ли толикой моциона,
парящей в безвоздушной духоте?

О, нет. Я помню Холм, и Шум, и Вихрь,
коленопреклоненье в твердь Сионю,
с падением и с жаждою – с иною,
с ненадобностью составленья вирш…

Москва дрожит, и дождь стоит стеной,
иной ретиво ждёт зонта укрыться,
иной – молчит, сверяя скреп у крыльев,
взлетая – из утробы – гостевой.

20 июня 2005

* * *

Когда бы на Басманную – в Москву! —
что за дела?! С билетом в третьем классе
три барышни, актриса – тот же классик,
перемешавший горечь и тоску,
и ласку – свет и тень… Сойдя со сцены,
вдруг разошлись, оставшись между нас,
как будто – без лица, без слов, без цели…
Но не давая драму – на бестселлер
переменить, когда с душою смежена
душа… Короткий миг… что жнёт и сеет.

29 июня 2005

За дорогой

Здесь бередит волненье трав
что схоронилось в слабых удах —
и не-преодолимый страх,
и нерастраченную удаль.

Мне поле колосков кладёт
в ладонь поникшие головки…
А жизнь, что в плаванье ладьёй
пошла, уже бежит галопом…

Куда ж нам плыть, спешить, бежать,
коль каждый колосок на месте,
и на полях священных жатв
всяк убегающий – намечен.

3 июля 2005

Портрет