Дневник

Кругом наблюдается подъем духа. Нельзя не признать, что наши Луцкий и Буковинский прорывы были удивительно чистой работы, по крайней мере во внешней их форме – видно, что наконец кое-чему научились и у нас. Положение на всех фронтах считается благоприятным; будут конечно и неудачи, придется за них не раз расплачиваться, но инициатива уже вырвана из немецких рук, немцы отбиваются, но удары наносим везде мы. Надо полагать, что так останется до конца, но еще конца войны не предвидится, нужно запасаться большим терпением».

В начале сентября, во время атаки Дроздовский был тяжело ранен в правую руку, нормально владеть которой он уже не мог до конца жизни. Вот что рассказывает офицер 64-й дивизии об обстановке, в какой был ранен Михаил Гордеевич:

«К началу сентября в числе прочих частей 64-я дивизия была переброшена на Юго-Западный фронт и вошла в 9-ую армию в составе 18-го армейского корпуса. Насколько положение 9-й армии было серьезно (частично в направлении Мармарош – Сигет), указывает тот факт, что части дивизии с похода были посажены на грузовые автомобили и в спешном порядке двинуты на помощь отходящим под давлением австро-германцев мелким казачьим отрядам.

Район сосредоточения дивизии была Молдава. Не имея возможности войти на месте в связь с отходящими по горным тропинкам казачьими разъездами, а следовательно, не имея никаких сведений о противнике и его расположении, решено было послать вперед разведку из батальона 254-го пехотного Николаевского полка. Разведкой принял на себя руководство начальник штаба дивизии Дроздовский. К утру эта разведка определила линию фронта всего корпуса для перехода в контрнаступление против австро-германцев. По занятии Николаевским полком позиции остальные части дивизии были поставлены вправо и влево от него, заполнив таким образом образовавшуюся брешь, соприкасаясь правым флангом с уссурийцами, левым же с 37-й пехотной дивизией.

Подошедшими нашими свежими силами было предпринято частичное наступление, которое начало успешно развиваться на обоих наших флангах. Нам же необходимо было преодолеть сильнейшее естественное препятствие в виде местного горного хребта с тактическим ключом – горой Капуль, за которой находился очень важный для нас Кирлибабский проход. Для взятия Капуля была назначена 64-я дивизия, части которой ночной атакой в короткой штыковой схватке сбили противника и закрепились, послав донесение в штаб дивизии, что Капуль взят, о чем было немедленно сообщено в ставку Главнокомандующего. В связи с этим донесением, ночью же стали вырабатывать план дальнейшего наступления, когда с рассветом выяснилось, что нашими частями занята не гора Капуль, а лишь ее восточное плато. Было необходимо исправить эту ошибку и, главное, сгладить неловкость по отношению к Ставке. Взятие Капуля было назначено на 5 сентября. Этой атакой взялся руководить подполковник Дроздовский, подтянув для этого весь свободный резерв. Мне кажется, что подполковник Дроздовский чувствовал, что его присутствие и личное руководство внушало строевым начальникам – от командиров полков до младших офицеров – уверенность в успехе, а для солдат казалось необычайным присутствие начальника штаба их дивизии. Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залегшие цепи и с криком «Вперед, братцы!», с обнаженной головой бросился впереди атакующих. Мы были у цели, я – командир роты – бежал рядом с подполковником Дроздовским, все это происходило в какие-то короткие мгновения, но злая судьба не дала возможности довести Михаилу Гордеевичу так блестяще начатую атаку, – он был ранен{13}. Ворвавшись в окопы противника, мы смогли продержаться там только до вечера, так как тщетно ждали поддержки со стороны соседних участков. Но там не было таких руководителей, которые готовы были с такой энергией до конца служить своему делу, как подполковник Дроздовский. Я не знаю, как на этот подвиг посмотрело высшее начальство, но мнение всех строевых офицеров и солдат было одно – не потеряй мы Дроздовского в этом бою, к вечеру мы бы уже спускались в Кирлибабский проход».