Дневник

– Он был когда-то твоим, но сейчас он принадлежит только мне. Теперь я его хозяйка, – и она победоносно рассмеялась, – с этой вещицей я стану во сто крат сильнее. Жалкая неудачница, изгой, я, наконец, обрету власть и славу. Хватит с меня прислуживать ничтожеству.

– Елена, ты не понимаешь, – он попытался остановить ее, но ноги его не слушались, – перстень должен переходить посмертно, иначе ты умрешь.

Она взглядом змеи, готовой к прыжку, посмотрела на Тихона:

– Посмертно, говоришь? Не вижу никаких препятствий для этого.

Тонкими пальчиками осторожно достала из края корсета острый ножик. Вращая им в руке, медленно приблизилась.

– Ты знаешь, – и она посмотрела на перстень, – мне не хочется тебя убивать. Честно. Мы с тобой многое пережили вместе, столько всего натворили и могли бы сотворить. Но сейчас, в этот момент, я решила, что больше не нуждаюсь в тебе. И знаешь почему?

Тихон ее едва слушал. Остатки сознания фиксировали все, что происходило в противоположном углу комнаты. Холодный мрак поглощал остатки света.

– Потому что ты меня обманул. Ты по уши влюбился в эту наивную девчонку. В эту глупую Милу. А ведь я тебя предупреждала, что не позволю себя дурачить.

– Елена, послушай, – он попытался ее остановить, – не совершай ошибки. Перстень не является защитой, он оружие. Тот, кто несет свет, способен удержать натиск Сущности. В руках черной души он всего лишь приманка. Корм для мрака.

– Бла-бла-бла, – она направила острие ножа ему в грудь, – я слышала это тысячу раз.

Тонкие пальцы Сущности опустились ей на плечи и медленно сжали ее изящную шею. Нож выпал из рук. Девушка открыла рот и закричала изо всех сил. Мрак поглощал ее, не спеша вливаясь внутрь.

Глаза Тихона застелила пелена. Алкоголь нещадно действовал. Тихон терял сознание, медленно падая на пол. Последнее, что он помнил, это мертвецки бледное лицо Елены.

Глава 28

За окном выпал первый снег. Каждый год в одно и то же время он медленно опускался крупными хлопьями на крыши городских домов.

Мила задернула занавеску и села на диван. На подушках спал черный кот. Она кончиками пальцев погладила его шелковистую шерстку. Кот громко замурлыкал и, перевернувшись на спинку, подставил животик.

Наверное, раньше этот жест животного порадовал бы ее, заставил улыбнуться, но только не сейчас. Мила отвернулась и тяжело вздохнула.

Каждый день она думала о мужчине, который разбил ее сердце. Наверное, это звучало банально, но она всеми фибрами своей души старалась забыть его. Хотела никогда не вспоминать его лица, его серых глаз, его широких плеч, его улыбку. Боже, это никогда не закончится. Она все еще любила его.

С того рокового вечера прошло несколько месяцев, но она все еще помнила каждое мгновение. Каждую секунду. Такое невозможно забыть.

Поначалу она ни с кем не разговаривала. Заперлась у себя в комнате и целыми днями лежала в постели. Хотелось сдохнуть от нахлынувшей тоски, закрыть глаза и больше никогда не открывать.

Напрасно брат долбился в ее дверь, она его не слышала. Истощенная голодом, у нее не было даже сил на вздох. Наверное, ей оставалось совсем не долго.

Ник, почуяв неладное, плечом выбил дверь. Среди вороха постельного белья он с трудом узнал свою сестру. От некогда цветущей девушки осталась лишь бледная тень, скелет, обтянутый кожей.

Что было дальше, она помнила с трудом. Больничная палата, капельницы, трубки, торчащие из вен, озадаченные лица врачей. Повсюду белые стены и стойкий запах лекарств.

Сколько прошло времени, прежде чем она снова вернулась домой, она не помнила. Скорее, ей было все равно.

Любимая квартира теперь стала ее крепостью. Она никогда не покидала ее. Чтобы поддерживать в себе интерес к жизни, Мила переключилась на заботу о Нике.

Брат сильно изменился. Вместе с сестрой он пережил боль потери. Любимая женщина предала и посмеялась над ним. Это больно задело его самолюбие.

Сначала брат увлекся новой страстью к алкоголю. Каждый день приходил под утро пьяным, еле стоящим на ногах. Затем, чтобы усилить эффект от спирта, курил кальян с какой-то наркотической дрянью.

Наверное, тогда Мила пришла в себя. Она не могла спокойно смотреть, как Ник себя гробит. Пока он спал пьяным сном, сменила дверные замки и спрятала ключ.

– Мила, открой дверь, я должен идти.

– Ты никуда не пойдешь.

– Открой, я сказал.

Спорить со взрослым мужчиной было бесполезно. Как она смогла выстоять, одному Богу известно. Что только она не делала: уговаривала, ругала, привязывала к постели и обливала холодной водой.

– Ник, – как-то сказала она, когда руки от безысходности опустились, и распахнула входную дверь, – я больше так не могу. Второго твоего исчезновения просто не переживу. Пожалуйста, останься здесь, со мной.

Наверное, у него внутри что-то щелкнуло от этого щемящего сердце взгляда. Ник сдался. Он обнял сестру и прижал к груди. Больше он никуда не уходил. Эта необъявленная война была окончена для них двоих.

Сейчас Ник нашел новую перспективную работу в компании по продвижению новых проектов. Она захватила его полностью. Каждый день он спешил туда, а возвращался усталым, но довольным собой.