Дневник А. А. Любищева за 1918-1922 гг.

Разбор брошюры сделан у меня на отдельном листе. Наиболее важным является, пожалуй то, что в мое разграничение витализма и механизма следует внести некоторую поправку: органическое понимание в области биологии не тождественно с витализмом, а является только необходимым к нему условием. Это ясно, во-первых, из того, что позиция Карпова, несмотря на ограниченность мировоззрения, ни в коем случае не может быть названа виталистической, а также из того, что даже в области физики механисты смогут быть как представители неорганического (атомистического — Демокрит, Больцман), так и органического мировоззрения (Герц, стр. 22). Это противоположение тем не менее подтверждает мой взгляд, что и в неорганических науках (а, может быть, и вне пределов естественных наук) имеется противоположение двух основных мировоззрений. Такое же противоположение указывается Карповым и в психологии (душа из элементов простых отношений и душа как форма, стр. 27). Конечно, вопрос о новообразовании форм в неорганическом мире представляет собой большую загадку (Карпов указывает, что мы и здесь часто имеем передачу, а не возникновение формы, стр. 24 — зародыши кристаллов, ионы, осаждающие капли тумана).

Также вполне симпатичным является для меня взгляд Карпова, что математика не связана с механическим миропониманием (стр. 6) и, что точный и гибкий язык математической механики может сослужить службу для изучения процессов эволюции (стр. 65). Интересно также указание, что у древних (Аристотель т. др.) признавались только периодические изменения природы (стр. 62), новое же время выдвинуло учение о неповторяющемся развитии. Очевидно, что учение, призванное сменить дарвинизм (в широком смысле этого слова) синтезирует оба понятия и примет, так сказать, винтообразную эволюцию, совмещающую периодичность и поступательное движение.

Не вполне понятно, что имеет в виду Карпов, говоря (стр. 43): «с другой стороны, теория чисел получила совершенно неожиданное и интересное применение к выяснению свойств кристаллов и некоторых особенностей внешних форм растений. И, может быть, то, что представлялось пророческому взгляду Пифагора — таинственная связь вещей природы с числами — найдет себе полное осуществление в натурфилософии будущего». Дело идет, по-видимому о листорасположении и др., но при чем здесь теория чисел — следует об этом запросить Карпова.

Писал 20 минут.

Симферополь, 4 мая 1919 года, 15 ч. — м. 16–10

«Гениус лоци» и «гениус темпорис»: понимание их в связи с «геомеридой» Старынкевича

В этом семестре слушал несколько лекций Андрусова по геологии Крыма. Главной моей целью при слушании этих лекций было ознакомление с геологией Крыма (не только по лекциям, но и при помощи экскурсий под руководством Андрусова) для того, чтобы иметь возможность собирать аммониты в наиболее благоприятных условиях для моих будущих исследований. К сожалению, Андрусов начал геологию с конца (первых лекций по пост олиоцену я не слышал) и не закончил даже неогена: на неогене — предмете его исследований он останавливается очень подробно, а мезозойских отложений вероятно коснется совсем слабо.

Из его лекций я вынес одно очень интересное указание, именно, что некоторые понтические отложения Румынии по своим … и …напоминают… китайские или отчасти североамериканские отложения, причем характерно, что и те, и другие (этих совершенно разнородных областей) сходны аналогичными особенностями рельефа раковины — появляются… Это в сущности характерный пример «духа места», соединенного вместе с «духом времени». Я говорил с Андрусовым на этот счет и он сказал, что считает, что в вариациях организмов существует известная «мода» (хотя эту мысль он печатно высказывать не решается). Аналогичность вариаций совершенно неродственных форм в одном бассейне он объясняет тем, что большинство бассейнов (пресных, как в данном случае) непродолжительно по существованию и потому живущие в них организмы не в состоянии осуществить всех вложенных в них зачатков. Там же, где времени достаточно, там зачатки развиваются вполне и при этом могут появляться аналогичные изменения у совершенно неродственных групп. Это, конечно, воззрение чисто ортогенетическое, так как амплитуда вариаций признается ограниченной и сходной у совершенно различных организмов.