Дневник американского солдата

Мы приступили к изучению тяжелого оружия: 89-миллиметровая ракетная установка, гранатомет М-79 и 81-миллиметровый миномет. Миномет пока, пожалуй, самый трудный. Его обслуживает расчет из трех человек, которые наводят, заряжают и стреляют с такой скоростью, на какую только способны.

11 апреля 1966 года

На пасхальное воскресенье я был в наряде по кухне. Мне нельзя было даже позвонить домой. Совсем заездили. На этой неделе уже второй раз в наряде по кухне. Осталось еще четыре недели повышенной одиночной подготовки.

19 апреля 1966 года

Прошлой ночью дождь лил как из ведра и грохотал гром. Это наводило на размышления о Вьетнаме. Впервые стоял в карауле. Оказалось, это не так уж трудно. Два часа на посту и четыре часа отдых. Вот только охватывает ужасная скука. По-моему, для меня эта ночь была самая тоскливая за всю жизнь. Было очень темно, и к тому же все заволокло туманом. Я стоял на посту у служебного гаража, смотрел, чтобы не произошло то, чего никогда и не должно было произойти. К концу пребывания в карауле я почувствовал себя дураком, как будто все это какая-то глупая затея и мне отведена в ней одна из ролей.

Теперь на повышенную одиночную подготовку осталось всего три недели. Нас научили многому. Вернее, не столь уж многому, но то, что мы усвоили, наверное, сыграет важную роль там, в бою. Каждый день мы узнаем что-нибудь новое из науки убивать. Получается, что единственный способ остаться живым — это убивать. Вчера ездили в бронетранспортерах. Здорово! Как все равно моторные катера, которые мы гоняли в Плейленде.

25 апреля 1966 года

Все зашло в тупик. Скука чувствуется еще больше. Сегодня меня совсем вывели из терпения. Меня хотели поставить в наряд по кухне в третий раз на этой неделе. Я решил: к черту это дело — и пошел вместе с Ча-Ча в гарнизонную лавочку, где мы немного выпили.

Пришлось являться к первому сержанту. Наверное, наложат какое-то взыскание.

Говорят, тридцать пять процентов из нас отправят за океан в этом году. Мы не знаем. Выбор на нас может пасть и в следующую неделю, и в следующий месяц. Я надеюсь, что пронесет. Эта группа не справится даже с бойскаутами.

11 мая 1966 года

Наконец-то закончилась повышенная одиночная подготовка. Восемь скучнейших недель всякой дребедени. Ча-Ча злой как черт.

Говорят, что большинство из нас попадет в Германию. Мне все равно. Я почти уверен: пошлют во Вьетнам.

Кто-то сказал, что мы останемся здесь для подготовки по ракетному делу. Меня опять, наверное, будет преследовать Крауч. Впрочем, сейчас этим разговорам верить нельзя. Слухи витают кругом, как мухи. Только нервничаешь из-за них. Один парень клянется и божится, будто бы слышал, что нашу группу отправят в Париж. Врет, наверное.

12 июня 1966 года

Большую часть мая не мог найти своего дневника. Он просто исчез. Перерыл все свои вещи — его нет. Думаю, что это дело рук Крауча. Он уже однажды брал его. Ну и черт с ним. По крайней мере узнает, как безумно я «люблю» его. Надо будет найти более скрытое местечко для дневника или устроить Краучу какую-нибудь хитрую ловушку.

Сегодня я — дежурный шофер. Вожу «джип» и дежурю у телефона круглые сутки. Ночью у меня помощник, ленивый сержант, который большую часть времени спит, а я выполняю его обязанности. Можно было бы, конечно, пожаловаться, но ведь я всего-навсего вшивенький рядовой третьего класса, самый младший ранг в армии.

Сейчас у нас больше времени подумать о доме, о пройденном курсе обучения и о том, куда и когда нас пошлют. Интересно, все-таки здесь есть ребята из всех штатов. И подумать только, нас всех готовят для одного и того же дела, в то время как половина из нас не может сказать доброго слова другой половине. Когда мы стоим в строю на подъеме флага или маршируем, мы все — единое целое. В другое же время мы совершенно забываем об этом и каждый сам по себе. Я не могу представить, чтобы кто-нибудь из этих щенят с Юга уважал меня больше, чем какого-нибудь вьетконговца. Все они, наверное, будут относиться к гражданским вьетнамцам так же, как относятся к неграм в своих штатах. Это заставляет задуматься, почему все так происходит.

20 июля 1966 года

Меня перевели из моторизованной группы. Теперь я в пехоте. Нам сказали, что здесь подготовка будет намного труднее, чем в артиллерии, и работать придется до глубокого вечера. Нас, наверное, действительно готовят для каких-то отдаленных мест. Поговаривают, что к декабрю мы будем в Сайгоне. Я в четвертой роте 56-го пехотного полка. Ча-Ча по-прежнему вместе со мной, но много и новых ребят, которых я еще не знаю.

26 июля 1966 года