Дневник ангела

- Погоди, я тут придумала. Йоханнес говорил, что замужние женщины ему не интересны, так? Ведь замужняя уже не может играть столь искренне, столь невинно, - её уже нечему учить!

- Да, эти замужние - они не поверят в его искренность...

- Искренность? скажи лучше - не дадут так себя охмурить! С ними как раз и проще, они уже знают, куда их ведет твой обольститель.

- Ведет, не ведет. Что за эгоизм. А куда он себя ведет? Посмотри, он же - альтруист, он отдает всего себя...

- Скорее, навязывает, да и ты...

- Допустим, я подарю тебе фотоаппарат, а ты станешь им забивать гвозди, кто посмеет меня осудить, если я укорю тебя за это? или - "довольна старушка, а пудель не рад и просит подарки отправить назад"?

- Однажды ты читал мне одну странную историю о том, как Брюсов подарил Наде Львовой свой пистолет.

- И правильно сделал.

- Ах вот как?!

- Конечно, из этого пистолета в него и в Андрея Белого стреляла "бедная Нина", их Рената, а Надя должна была стать новой Ренатой.

- Должна. Как просто!

- Конечно, - все желания должны исполняться; и есть люди - как Орины из "Бесконечной Книги" Энде - они исполняют все желания, отбирая тем временем у человека, носящего этот Орин воспоминания, увы, такой смешной мир - за все надо платить: закон сохранения энергии.

- Она просто хотела быть любимой...

- Он сделал её бесценной.

- В каком смысле?

- В обоих!

- Ты вообще это к чему?

- Погоди, я что-то ещё хотел сказать... А, ну да, как я уже говорил, Йоханнес любит отдавать, он не может не отдавать, это уже какое-то патологическое состояние альтруизма, когда - стремишься во что бы то ни стало с кем-то поделиться, кому-то проболтаться, проговориться, помнишь? "мне нужно чуткое ухо".

- Но для себя, любимого.

- Человек в одиночку не может быть счастлив...

- Одноразовая любовь...

- Он настолько заполнил её своими иллюзиями, что для него самого там, в ней, места-то и не осталось, теперь она должна либо выплеснуть чай из пиалы, чтобы мог налиться новый, либо...

- Писать ему унизительные письма?

- А ты заметила? она сильно изменилась, она стала такой же, как, может быть, и те, кого он бросал, бросал потому что они менялись, они изменяли ему; помнишь субретку из "Капитана Фракасса"? - "любя меня как женщину, он жалел об актрисе..."

- Но Корделия не была актрисой! она просто любила.

- Человека которого нельзя было "просто любить", она была хорошей ученицей, но не стала учителем.

- "Какие яйца? какие китайцы?!" при чем здесь это? Ты выгораживаешь этого похотливого мизантропа из компании твоих любимых танцоров "Края Времен" - ещё бы! как он похож на Джерека Карнелиана!

- Да, похож! Там - умели жить!..

- Глупо, искусственно!

- А ты думаешь, в этом дерьме...

"...И только голос Лотты, кричавшей мне: "Пора домой!" - отрезвил меня. И как же она бранила меня за дорогой: "Нельзя все принимать так близко к сердцу! Это просто пагубно! Надо поберечь 2 0себя"..." Ну, и т.п.

Найти в себе силы, чтобы не-помочь, не-исправить ошибку, не переделывать, не прощать, но и - не осуждать.

...Но я разволновался. Кукла умнела. Чтение переписки Серебряного века, а также трудов Свифта, Къиркегора и Андерсена - пошло ей на пользу.

Что она чувствовала, когда узнавала о чужих чувствах? Ее оскоpбила их недоступность? Ее обидело ощущение "красивой пустоты", находящейся внутри нее? Она стала завидовать "нормальным людям"?

Ты помнишь мы были, но были вчера,

И словно судьбой нам казалась игра

В банальные сказки косматых поэтов

Ах, если б не мы - они канули в лету...

Игрушечный морок - как будто пустяк.

Ты спросишь: мы куклы? Прости, это так.

Писатели пишут высокие книги,

О том, как случаются ложь и интриги:

Насилуют, грабят, громят, убивают

Живут ведь как люди и горя не знают...

Но ты вот попробуй, пойди, поживи

В том мире, где можно - без грез и любви.

Среда обитанья, как храм, безупречна

Дает нам возможность жить чуточку вечно.

Безмерная похоть, бессмеpтная стаpость

Столь много в малом - вот все, что осталось.

Но полно, pодная, бездарных идей,

У кукол, увы, не бывает детей!

Так было иль не было? Помнишь? Забудь.

Смотри, улыбаясь, на пройденный путь

От стенки до стенки, от шкафа к трельяжу,

Тогда я в окошке луну видел даже...

Там были дома и сияли огни...

Проснись, мне примстилось, что мы не одни!..

ансамбль "Навь" "Баллада о пастушке и трубочисте"

*

"Есть необъяснимая тоска во всем, когда видишь этого гения дружелюбно склонившимся над умирающим и гасящим своим поцелуем последнее дыхание последней искры жизни, между тем как все, что было пережито, уже исчезает одно за другим, а смерть остаются здесь как тайна, которая, будучи сама необъяснимой, объясняет все; она объяснит, что вся жизнь была игрой, которая кончается тем, что все - великие и ничтожные - уходят отсюда, как школьники по домам, исчезают, как искры от горящей бумаги, последней же, подобно строгому учителю, уходит сама душа. И потому во всем этом заложена также немота уничтожения, поскольку все было лишь детской игрой, и теперь игра закончилась."