Дневник ангела-хранителя

Однажды ночью я отправилась в Рикерс-Айленд,[58] пробравшись через толпу демонов, и нашла Тео скорчившимся в тесной, грязной камере. Внезапно он стал казаться очень маленьким, съежившимся из-за суровой обстановки вокруг. Обитатель камеры дальше по коридору выкрикивал женское имя и угрожал перерезать себе вены. Я увидела по всему тюремному блоку преступления сидевших в камерах людей — их параллельные миры, духовные знаки их грехов. И я увидела демонов этих людей, все они выглядели в точности как Грогор, когда я впервые с ним встретилась: чудовищные, жестокие, стремящиеся меня уничтожить.

Но там были и ангелы. Большинство из них — мужчины, но были еще и мягкие, материнского склада женщины, стоящие над людьми, чьи преступления вызвали у меня приступ тошноты. И все-таки, несмотря на совершенные ими ужасные преступления, их ангелы оставались любящими. Оставались нежными.

Внезапно я осознала, что понятия не имею, кем был Джеймс в своей смертной жизни. Но когда я нашла его с Тео, то была уверена в одном: этот мальчик, которого я так поторопилась сбросить со счетов при нашей первой встрече, оказался крепким орешком. С Тео в камере находились четыре демона, все они напоминали тонганских[59] футболистов и рядом со стройным Джеймсом выглядели громадными и неповоротливыми. Но они толпились в углу, осмеливаясь лишь время от времени бросать колкости Тео. Похоже, Джеймс был здесь за главного.

— Что ты тут делаешь? — спросил Джеймс, когда я появилась.

Демоны Тео тут же встали, чтобы взять меня в оборот. Джеймс кинул на них взгляд.

Я крепко обняла его и посмотрела на Тео, который оглядывался по сторонам.

— Тут кто-то есть?

Я перевела взгляд на Джеймса.

— Он может меня чувствовать?

— Скорее всего, — кивнул Джеймс. — Не буду лгать, ему здесь пришлось нелегко. Но думаю, пока я избавил его от самого худшего. Благо уже то, что он начал ценить то хорошее, что у него было раньше. Он считал себя крутым парнем, пока не заперли эти двери. Теперь он набрасывает длинный список планов на то время, когда выйдет отсюда.

— Итак, он не оставил надежду?

— Он не может себе этого позволить, — покачал головой Джеймс. — Другие парни, которых он тут видит… Это заставляет его преисполниться решимости выйти на свободу, вот что я тебе скажу.

С тем я их и оставила, держащихся вместе в одном из самых темных мест на земле, — две свечи в шторм. И я осмелилась верить, что каким-то образом они выберутся оттуда.

Вскоре Кит уехал, на этом настояла Марго. Ему нужно было продолжить рекламный тур, к тому же у него кончались деньги. Разговоры об их свадебных планах почти совсем сошли на нет. И я тихонько радовалась. Кит наблюдал, как Марго заново осваивается в Нью-Йорке, в жизни, в которой он был чужим. В их номере в «Риц-Карлтоне» он начал спать на диване. Марго упрямо притворялась, что не замечает этого.

Однажды ночью, когда она вернулась от Тоби, Кит ее ждал. Я знала, что Тоби и Марго обсуждали только одно: что будет с Тео, если его признают виновным, и я знала, что проведенный вместе вечер был не более романтичным, чем обед в морге. Но Кит представлял себе все по-другому. Он ревновал. Это ущемляло его достоинство.

— Тебе, похоже, становится очень уютно с Тоби, — раздался из угла голос Кита, когда Марго вошла в комнату.

Она слегка подпрыгнула.

— Прекрати, Кит. Тоби — отец Тео, так что же мне делать? Бегать от него, пока наш сын сидит за убийство?

— А может, ты должна просто спать с ним, — пожал плечами Кит.

Марго бросила на него взгляд и вскипела. Кит принял ее молчание за признание вины.

Я вздохнула.

— Скажи ему, что ничего не было, — велела я Адони.

Тот кивнул и зашептал на ухо Киту.

— Ты меня больше не любишь? — медленно подойдя к Марго, спросил Кит.

Боль в его голосе заставила меня вздрогнуть.

— Послушай, сейчас очень плохое время для нас всех, — после паузы произнесла Марго. — Возвращайся в Сидней, закончи свой тур, а я последую за тобой через пару недель.

Теперь Кит стоял рядом с ней, опустив руки.

— Ты меня больше не любишь, — повторил он. На сей раз фраза прозвучала утвердительно.

Я наблюдала, как вопросы и ответы кружатся в голове Марго. Люблю ли я? Да. Нет. Уже не знаю. Я хочу Тоби. Нет, не хочу. Да, хочу. Я не хочу быть одна. Я так боюсь.

Она разразилась слезами. Крупные, запоздалые слезы капали ей на ладонь, потом — на грудь Кита, когда тот притянул ее к себе и обнял.

В конце концов Марго сделала шаг назад и вытерла глаза.

— Пообещай, что ты приедешь домой, — тихо сказал Кит.

Она подняла на него глаза:

— Обещаю, что приеду домой.

Кит нагнулся и поцеловал ее в лоб. Еще несколько минут — и он ушел.

Мне полагалось чувствовать себя счастливой. Но вместо этого, наблюдая, как Марго совершает налет на бар в номере, как проводит бессонную ночь, утопая в слезах и вине, я во всем сомневалась. Я больше не знала, что для нее лучше. Поэтому я молилась.