Дневник Анжелики Пантелеймоновны

– Поняла.

– Если я говорю: «Стоп», значит останавливаешься немедленно, не задавая глупых вопросов. Усекла?

– А мне останавливаться, не задавая вопросов, только на «Стоп» или еще на «Тормози», «Остановись» и тому подобное?

Петя задумывается… Потом решает: – На все останавливайся. От лишней остановки вреда не будет. А если вовремя не затормозишь, тогда будут большие проблемы. Договорились.

– Без балды, – отвечает Светка.

– Чего?

– В смысле, договорились, – объясняет Светка Пете.

– Давай, – говорит он, – включай передачу и трогайся.

Светка довольно шустро включает заднюю передачу, резко отпускает педаль сцепления, машины резко дергается назад, описывая дугу, потому что руль вывернут направо, врезается багажником в мусорный бак, стоящий неподалеку, после чего глохнет.

– Что это было? – спрашивает Петя, мужественно проглотив все слова, которые первыми просились на язык.

– Включила передачу, – объясняет Светка, – и отпустила сцепление, как ты учил.

– Кто тебя просил заднюю передачу включать? – начинает орать Петя.

– Ты и просил! – начинает орать Светка, у которой такой же «взрывной» характер, как у отца.

– Я?

– Ты!

– Когда?

– Только что! Сам сказал – «включай передачу»! Что, не говорил?

– Ну я же не сказал включать заднюю! – орет Петя.

– Но и не сказал включать переднюю, – орет Светка в ответ. – Просто сказал – включить передачу. Я и включила! – орет Светка изо всех сил.

Петя, потрясенный, замолкает.

– Ладно, – говорит он. – Включай переднюю передачу, медленно трогайся и езжай вдоль шоссе.

Светка врубает передачу, снова бросает сцепление, машина дергается, но не глохнет, а начинает довольно шустро ехать вдоль дороги. Петя поворачивается ко мне и подмигивает, мол, видала, какая дочка способная. Я делаю неопределенное выражение лица. Через несколько метров Петя видит небольшую площадку, на которой стоят все те же мусорные баки, дожидается, когда Светка подъезжает к ней поближе и говорит:

– А теперь – притормаживай.

Светка резко бьет по тормозам, машина останавливается, как вкопанная, в результате чего Петя бьется головой в переднее стекло (хорошо еще, что не разбил ни голову, ни стекло), и громко щелкает зубами, так как рот у него был открыт для произнесения очередной команды.

Снова в машине мертвая тишина.

– Ты же сказал – тормозить не раздумывая, – делает Светка упреждающий удар.

– Н-н-ну да, – говорит Петя, ощупывая руками повреждения на голове.

В этот момент со стороны Сочи появляется группа байкеров и подъезжает к нам.

– Ну, как идет процесс? – интересуется Череп у Пети.

– Светлана отрабатывает наезд машиной задом на мусорный бак, – рапортует Петя, – и пытается получить наследство несколько раньше, чем ей полагается. Процесс идет нормально.

– А в Сочи будет ехать? – снова интересуется Череп, как бы между прочим. – Или здесь палатки раскинем.

Петя тяжело вздыхает, говорит Светке, чтобы она вылезала из-за руля и отправлялась на свое заднее сидение, садится за руль, и мы снова едем дальше.

Останавливаться ночевать нам все-таки пришлось. В самом начале пути, правда, Сергеевич вовсю петушился и заявлял, что до Сочи домчится без остановки, а мы со Светкой будем по очереди спать на заднем сидении, но к концу первого дня он совершенно умаялся, и было принято решение ночевать в лесу под Ростовом. Петя предложил было всем спать в машине, но я решительно отказалась, памятуя об одном таком печальном случае, когда мы как-то ночевали в машине вчетвером и чуть было не стали друг другу врагами на всю жизнь. Петя, разумеется, при этом тоже присутствовал, поэтому когда я ему напомнила о НОЧИ ПОД ВЛАДИМИРОМ, он тут же взял свое предложение обратно и сказал, что на ночь будем устраиваться с полными удобствами – то есть развернем одну палатку. Было решено, что в палатке переночуем мы с Петей, а Светка по-королевски устроится одна в машине.