Дневник Анжелики Пантелеймоновны

– Не замерзнет, – бессердечно сказал Петя, которому доставили его коктейль «Морской», представляющий собой жидкость пронзительно голубого цвета. – Ее танец согревает. А вот мы без дозаправки замерзнем. Череп, – обратился он к байкеру, – ты чего пьешь?

– Коктейль, – ответил Череп, продолжая внимательно смотреть на сцену. – Я после этого ацетонового вискаря интерес к серьезному алкоголю полностью потерял.

– Ну и зря, – сказал Петя, отхлебывая сразу полстакана. – Это согревает.

В этот момент девушка в трусиках сошла со сцены и начала ходить по залу.

– Ой, – сказала я. – Чего это она в зал пошла?

– Так полагается, – объяснил Череп. – Заводит публику. Кроме того, ей в этот момент в трусики купюры будут класть. Нечто вроде чаевых.

– Как, прямо в трусики? – удивилась я. – Да там этих трусиков почти и нету.

– А кому сейчас легко? – невозмутимо ответил Череп.

Между тем девушка подошла прямо к нашему столику.

– Ой, – сказала я. – А у меня и купюры под рукой нету.

– Малыш, – скомандовал Череп, – доставай кошелек.

В этот момент девушка под музыку стала обходить наш стол, томно проводя рукой мужикам по шее. Череп, когда его коснулась рука стриптизерши, снова завыл как волк. Петя покраснел как маков цвет и уткнулся в стакан. Однако девушка, подошла прямо к нему и стала извиваться у Пети за спиной. Петя заполыхал, как знамя на первомайской демонстрации, и попытался засунуть голову в стакан.

– Петь, – зашептала я, – надо ей купюру в трусики сунуть. Так полагается.

– Не дам я никакую купюру, – прошипел Петя. – И так денег нету.

– Неудобно, – прошептала я.

– Неудобно штукатурить на морозе, – ответил сквозь зубы Петя.

Однако танцовщица не унималась. Она уже не просто танцевала у Петя за спиной, а стала нагибаться и касаться его шеи своей голой грудью. Честно говоря, у меня в тот момент это никаких эмоций не вызвало, потому что я была возмущена поведением Пети, который жмотился в такой ситуации! Девушка ведь старалась!

Но тут положение спас Череп. Он достал из кошелька какую-то купюру и сунул ее Пете, многозначительно показывая бровями в сторону танцовщицы. Петя тяжело вздохнул, отставил бокал в сторону и повернулся к танцовщице, чтобы засунуть ей купюру за трусики. Но та неверно истолковала его жест, поэтому сразу плюхнулась к Пете на колени и обняла его за шею. В зале зааплодировали. Байкеры были просто в диком восторге.

Я же с волнением следила за тем, сможет он справиться с ее трусиками или нет. Как и ожидалось, у него ничего не получалось. Трусики были маленькие, а попка у танцовщицы действительно была вполне аппетитная. Поэтому резинка у Пети никак не отгибалась, и он только напрасно шарил руками по ее бедру. А танцовщица никак не могла понять, что он делает, и все извивалась, извивалась, как змея, затрудняя и без того нелегкую задачу.

Наконец мне все это надоело, я встала, выхватила у Петю купюру, оттянула у девчонки резинку на трусах и аккуратно засунула туда денежку, придавив ее резинкой. Байкеры разразились бурными аплодисментами. Зал просто ревел от восторга.

– Мама, ты – супер! – сказала Светка. Я поклонилась.

Танцовщица вскочила с Петиных коленок, схватила меня за руки и потащила на сцену. Нет, ну ничего себе! Мало того, что я ей денег дала, так теперь еще должна за нее ее работу делать? Нет уж, дудки! Я стала вырываться, но девчушка плотно в меня вцепилась и тащила к сцене. К счастью, Малыш вовремя все понял, вскочил, подбежал к нам, схватил танцовщицу за руки и пошел вместе с ней на сцену.

– Ужас какой, – сказала я, возвращаясь за столик. – Посидеть спокойно не дадут. Сразу на сцену утаскивают.

– А что, Анжел, – хихикнул Петя. – Показала бы класс.

– А вы, Петр Алексеевич, – холодно сказала я, – по-моему, лишний коктейль выпили. Что это за шутки такие?

– Что? Что я такого сказал? – обозлился Петя. – Я просто пошутил.

– Папа, ты бы уж вообще молчал, – сказала Светка. – Не мог танцовщице купюру в трусы сунуть. Позор какой. Хорошо еще, что мама помогла.

– Что? – совсем разобиделся Петя. – Я не мог сунуть? Да она мне сама мешала! Специально на колени села, чтобы подольше со мной побыть.

– Ври, ври, да не завирайся, – презрительно сказала я.

– Во-во, – подхватила Светка. – Мы-то все видели как ты не смог купюру засунуть.

Этого издевательства Петя стерпеть уже не мог.

– Череп! – диким голосом сказал он.

Череп даже вздрогнул от неожиданности и повернулся к нему.

– Дай купюру! – истово попросил Петя.

Череп молча протянул ему бумажку.