Дневник Арти

Остаток дня я провел довольно задумчиво, кое-как сделал необходимую часть работы и, сославшись на недомогание, отправился домой. Дома первым делом, как только разулся, я прошел к дивану и уставился на сферу, что лежала рядом на прикроватной тумбочке. Подойдя, поспешил накрыть ее футляром. Так я первый раз прикоснулся к тайне. Теперь понимаю, почему Тати ничего мне не писала долгое время. Поверил бы я ей, если бы хоть что-то подобное она рассказала мне? Да я бы сам первый решил, что она не в своем уме!

Должен признаться, что вскоре мне пришлось уволиться с работы. Я не тянул многие задачи, с которыми сталкивался на проекте. Не то, чтобы они были выше моего разумения, но мне не хватало концентрации. Хотя я не снимал футляр со сферы, часами в обычные дни я мог «вылетать» куда-то, как отметили мои коллеги. Естественно, дело или не продвигалось, или продвигалось такими медленными темпами, что я выпадал с общего потока.

Я описал Тане свое первое путешествие в подробностях, и с нетерпением ждал ответного письма. И не замедлил получить его уже на следующий день:

«Вот! Артем! Не буду говорить, что говорила, что предупреждала. Ты же сам знаешь, что я не могла этого не написать. Хорошо, что еще так вышло! Андрей мне рассказывал куда худшие передряги, в которые он попадал. Так что, можно сказать, что ты легко отделался. Но я этому рада. В сущности, я ведь и надеялась, что так будет. Тут, как я поняла, очень многое еще зависит от самого человека, к которому попадает эта вещица. Ты, правда, веришь, что она имеет лунное происхождение, как говорил дядя Мацуки? У меня столько вопросов. Но ты видел меня и говорил со мной, пусть и в облике детишек мы были. Так даже забавней вышло! Ты больше не дотрагивался до нее, не заглядывал? Значит, не знаешь, как нам тогда влетело? Что ж, когда решишься заглянуть, узнаешь. Не понимаю, как это работает, что я прожила определенный отрезок там, а ты еще нет. И как ты, войдя туда, будешь или не будешь способен поменять то, что было там со мной? Пока у меня больше вопросов, чем ответов. У тебя, думаю, еще больше? Что же. Хочу тебе поведать еще одну историю, самую свежую, которая случилась с нами там. Да, мы были вместе! Так что я знаю, что ты еще решишься заглянуть! Она обладает каким-то магическим притяжением! Даже ужаснувшись, тянет обратно. А уж когда оказываешься в захватывающих делах, то — тем более! Я тебе сейчас все подробно расскажу. А ты слушай.»

И она приступила к рассказу.

Из записок бойца 2-й пехотной

Во дворце с самого утра голосили. Нет, конечно, там и прежде сильно голосили. Особенно, когда ко двору являлась со своими фрейлинами девятнадцатилетняя принцесса Элиза. Но сегодня, в этот летний день 1222 года по династийному календарю, юной барышни и близко не было во дворце. Она путешествовала по реке.

Но что же тогда так взбудоражило всех? Почему прислуга носилась с кухни в столовую и обратно, накрывая столы, почему слуги спотыкались на ходу, сбивая друг друга, почему в конюшне стоял непрерывный гул лошадиных глоток?

Мартин, юный слуга его величества, один из десятка, стоял с увесистой тубой. При щелчке механизм плавно раскручивал сложенный в нее лист и все присутствующие имели честь видеть славную историю правителя королевства, его подвиги, его родословную и его геральдическую лилию (поскольку каждый король предпочитал чуть-чуть, но видоизменить ее, внеся свой особенный изыск). Вот и все то немногое, что требовалось от Мартина: нажать на потайную кнопку и стоять с невозмутимым видом. Но в этот день Мартин был сам не свой: он переживал больше обычного. Но не за себя, а за свою сестру Танину, молодую красавицу, работавшую на кухне в качестве подсобной прислуги.

С ней творилось что-то неладное. Начать с того, что у нее был особый талант выдраить до блеска самую замусоленную поверхность. Повара поражались волшебству, когда на их глазах мебель, которую считали пропащей и готовились выбросить на дрова, вдруг отдраивалась от самых почерневших мест и преображалась едва ли не в новое изделие. Что и говорить о самой кухне? Где всё всегда вымыто до блеска, отполировано и расставлено по нужным местам! И вот всё это волшебство самым непонятным образом исчезло в день, когда оно было нужнее всего!

— Ты же здесь пробыла всю ночь! — сказал ей Мартин, когда зашел утром на кухню и застыл, словно пораженный молнией среди ясного неба.

Известие об общем сборе прозвучало еще вчера. Так что самую важную часть доверили Танине: приготовить кухню к утренней бурной деятельности. И что же? Посуда валялась по всем столам, следы прошлых трудов жирными пятнами расплылись везде, где только можно! Такого безобразия не было с времен правления Грогара Безобразного, который любил во всем нечистоту. Но когда это было?!

— Что же ты тут делала? — недоумевал брат.

Танина, миловидная девушка с густыми, едва вьющимися волосами, тонким, чуть вздернутым носиком и по-детски чистыми, невинными карими глазками, смотрела на него, казалось, с тем же самым недоумением.