Дневник артиллерийского офицера

Стремительно темнело, кругом царил хаос. БМП первого батальона, который наконец-то появился весь, хаотически носились как сумасшедшие в разных направлениях и я боялся, как бы счёт наших потерь из-за этого не увеличился. Да и самому не хотелось попасть под гусеницы. Из-за машин роты связи, которые стояли колонной вдоль дороги, вывернулся командир противотанковой батареи капитан Плеханов и с горестным воплем ринулся ко мне: – Товарищ подполковник…., товарищ подполковник…., разрешите доложить. Я не виноват…. Это всё из-за БМП первого батальона. Носятся, как угорелые, ни на что не обращая внимание. Я собрал свою батарею и вёл её вдоль колонны, а тут навстречу БМП первого батальона – прёт прямо в лоб…. Чтобы не столкнуться с ней пришлось принять вправо, а в это время из-за машин выскочил прапорщик роты связи и я его растёр между бортами, правда, не насмерть, но необходима госпитализация. Медики подозревают, что раздавлена грудная клетка.

Мне только сокрушённо пришлось покрутить головой: – Езжай Плеханов, занимайся батареей. Я видел, как носились БМП первого батальона. Всё понимаю, но не переживай, вины тут твоей нет.

Через 10 минут нашёл командира полка, доложил о мероприятиях по артиллерии и о происшедшем в ПТБ.

– Да я уже об этом знаю, Борис Геннадьевич. Но меня сейчас другое беспокоит. Гончаров приказал сразу же после прямой наводки атаковать опорный пункт боевиков и выходить в район сосредоточения – под Горагорский, а я не стал этого делать. Решил собрать после марша весь полк на этом поле и атаковать завтра, с утра. Как ты на это смотришь?

Командир полка с самого начала, как в пункте постоянной дислокации, так и уже здесь, относился ко мне настороженно и сейчас впервые обратился ко мне за советом, да и наверное за моральной поддержкой, поэтому я решительно произнёс: – Товарищ полковник, ну атаковали бы мы опорный пункт сейчас, а времени до полной темноты остался лишь один час. За этот час, в лучшем случае, вышли бы первым батальоном в район и всё – уже стемнело. А темноте такой бедлам бы начался, что половина полка точно в Горагорск, на радость боевиков, уехала, да и в темноте постреляли бы своих же. Так что вы, как думаю, правильное решение приняли.

….Наступила ночь, было так темно, что не было ничего видно даже вблизи. Периодически взлетали осветительные ракеты, на тридцать секунд раздвигали темноту, гасли и становилось ещё темнее.

Я добрался до своей машины и сел на табуретку рядом с ней. Начал размышлять все ли указания отдал артиллерии, всё ли предусмотрел. С позиций второго дивизиона донёсся выстрел из самоходки, а через несколько секунд в небе, над перекрёстком, повис осветительный снаряд, освещая всё кругом жёлтым светом. Раздался выстрел из миномёта, и осветительная мина повисла прямо над нами и залила светом теперь уже всё расположение полка. Я схватил радиостанцию и передал на огневую позицию миномётки корректуру для дальнейшей стрельбы. Следующая мина осветила дальнюю зелёнку, что и требовалось. Раздался залп дежурной батареи первого дивизиона, которая вела беспокоящий огонь по опорному пункту и дороге на Горагорск.

– Шумит, гремит родной завод…, – удовлетворённо и с усмешкой продекламировал вслух работу своих подчинённых.

Понаблюдав ещё минут двадцать за работой артиллерийских подразделений, и удостоверившись, что не забыл отдать никаких указаний, полез в салон. После напряжённого дня на меня навалилась такая усталость и сонливость, что как только добрался до своей койки, так сразу же провалился в глубокий сон.

Ночь прошла спокойно, за исключением уничтоженной легковой машины с беженцами. Пехота в ночь заняла оборону на том рубеже, откуда мы вели огонь прямой наводкой и ночью автомобиль с беженцами почему-то ехал не по асфальту, а рядом с дорогой по полю. Ну и пехота подумала, что подбирается на машине разведка духов, подпустила машину на расстояние 100-150 метров и расстреляла её с пулемётов и гранатомётов – все в машине погибли. Проснулся в семь часов утра бодрым, выбрался из кунга на улицу, где вовсю светило солнце, обещая жаркий день, как и накануне. Умылся и пошёл искать командира полка.

Полковник Никитин сразу же сделал замечание: – Борис Геннадьевич, я в 23:00 собирал совещание, все были кроме вас. Чтобы впредь такого не повторялось. А сейчас начинайте готовить артиллерию – в тринадцать часов начало атаки.

Недалеко от дороги, взметнув к небу серые космы пыли, приземлился вертолёт и забрал прапорщика, которого придавили противотанкисты. Врачи говорят, что он очень плох.

В 11.00 третий батальон по указанию командира полка ушёл влево – к горам; он будет наступать по Терскому хребту. Пытаясь, если получится, зайти в тыл боевикам и окружить их. В это время первый батальон после короткой арт. подготовки пойдёт в атаку на опорный пункт чеченцев