Дневник артиллерийского офицера

Я повёл прибором на правую окраину деревни и начал наблюдать. В поле зрения появился старик, который гнал небольшую отару овец и коз к крайнему дому. Одна коза всё время пыталась отбежать от стада в сторону, но бдительный старик длинным прутом охаживал бока строптивого животного и возвращал его на место. В соседнем дворе мужчина чинил трактор «Беларусь». Даже в прибор было видно, что трактор старый, гнилой и что его ремонт: это постоянный и непрерывный процесс для его хозяина. А в сельской местности и в этих условиях трактор наверно является единственным кормильцем для этой семьи и постоянным источником доходов. Судя по тому, где проходит ремонт трактора, это и является его постоянным местом на дворе. Завтра во время обстрела, этот трактор будет расстрелян первым. Так что чинит он его зря. Поворачиваю прибор левее, следующий двор. Мужчины в доме наверно нет, потому что дети колют дрова. Старшей девочке лет четырнадцать, она и колет. Рубит неумело: подымает высоко топор и слабо ударяет. Топор вонзается в полено, но не раскалывает его и топор вязнет в дереве, или она по полену промазывает и оно падает. Младшие: девочка лет десяти и восьмилетний мальчик собирают щепки. Интересно, если будет возможность, зайду после зачистки и попробую узнать, где их мужчины. Воюют, наверное, против нас. Веду прибор по окраине деревни дальше. Следующий двор, где седобородый старик закрепляет палку с белым флагом на скирде соломы. Только слезет, ветер подует чуть сильнее и флаг падает. Старик опять по лестнице лезет и пытается ещё глубже воткнуть древко флага в солому, но сил не хватает и флаг опять падает вниз. Ещё дальше веду прибором. Везде люди занимаются во дворах своими делами и не догадываются, что может произойти с ними завтра.

За спиной продолжают спорить между собой танкисты, рассуждая с какого снаряда, они завтра раскатают здание кафе. Я завтра тоже постараюсь разбить кафе, но раньше танкистов. Пристрелку начну с пруда, которое располагается сразу за кафе. А потом небольшими корректурами подведу разрывы к зданию. Правда, при этом не исключено что разобью и несколько домов рядом с кафе.

Я закончил разглядывать деревню и повернулся к командиру полка и майору ВВ, которые вместе обсуждали план завтрашней зачистки. Вспомнив эпизод задержания борзого чеченца в Горагорске, наугад обратился к старшему лейтенанту, который сопровождал майора, с вопросом о его дальнейшей судьбе.

К моему удивлению, старлей знал об этом духе: – Боевиком оказался. У него брат полевой командир и он его послал на разведку. Так что правильно его задержали. Мы своих, кто пропустил его на блок-посту, капитально наказали. Вообще интересно, что вы его по тапочкам вычислили.

– Что, сразу всё и рассказал? – Недоверчиво спросил я.

– Да нет, пришлось повозиться. Трое суток молчал, но когда пальцы ему в дверях зажали, всё рассказал.

Я невольно поежился: – Конечно, я удивлён, что после этого он вообще не сказал вам, что он брат Басаева. Ну и что дальше будете с ним делать?

Ответить старший лейтенант не успел: командир и майор ВВ закончили обсуждать детали зачистки и все мы начали рассаживаться на машинах чтобы выдвинуться на свои базы. Отдав необходимые распоряжения командиру первого батальона, мы начали движение на КП полка. Ещё не доезжая до огневых позиций второго дивизиона, я услышал выстрелы из самоходок. А когда выехали к самим позициям, то увидели как несколько самоходок, развернув стволы в тыл, расстреливали прямой наводкой нефтебазу в четырёхстах метрах за дивизионом. Зрелище было впечатляющим. Над нефтебазой стоял дым от горящих зданий, ёмкостей с соляркой. Вдобавок всё это было окутано красной кирпичной пылью. Проехали, не останавливаясь, мимо – командир второго дивизиона выполнял приказ командира полка.

Издалека, подъезжая к КП, увидели стоявший там вертолёт. Оперативный дежурный, выскочив из палатки, доложил – вертолёт прилетел за солдатом с третьего батальона. Рана в живот – попытка самоубийства. За день это второй вертолёт. Утром вертолёт забрал в госпиталь солдата-разведчика – отравился наркотиками и начальника штаба полка – у него опухла нога, и он не может ходить. Обязанности начальника штаба стал теперь выполнять Андрей Порпленко. Тяжело Андрею будет, он и так не высыпается, тяжело и надсадно кашляет, болеет наверно. Своей работы полно, а тут ещё обязанности начальника штаба. А командир полка к этой области деятельности штаба очень жёстко относится.

Приехал весь в пыли. Солдаты быстро нагрели воду. Меня за это время постригли и я весь вымылся. Одев чистое обмундирование почувствовал себя совсем прекрасно. А тут заявляется особист Вадим и начинает въедливо расспрашивать, по чьему приказу была расстреляна нефтебаза.

– А тебя с какой стороны это касается? – Вопросом на вопрос спросил я.