Дневник артиста

Да уж, мы точно люди крайностей. Одну пластинку делали два года, а вторую две недели. Поток креатива нельзя было остановить, и на радостях прописали мой художественный свист, партию бубна и битье в чугунную сковородку. Еще саксофоны и банджо, еще гармошки и разные скрипки. Внезапно у нас завелся и цыганский хор.

Еще невозможно оказалось обуздать коллективное чувство юмора, поэтому местами я ржу в голос, не прекращая петь. Это не очень-то легко, кстати. Все, куда ни плюнь, становится автобиографичным, поешь ли про пьяную тетку или про то, что не надо пробуждать лишний раз воспоминания. Договорились с цыганами, что будем вместе петь в ЦДХ пятнадцатого. Обещали колыхание юбок и племянниц Сличенко с распущенными волосами. Елки, я поверить не могу.

11 ноября 2003 года

Быть артистом смешно. И ужасно весело. Потому что о себе думаешь, что ты грузчик или ломовая лошадь, а принимающая сторона, зрители то бишь, что ты лимузины и звездняк.

Еще артист — это буддийский монах. Если на секунду воспринять всерьез ведра дерьма, которые льются на твою голову, то можно ж и кони двинуть. Поэтому артист нейтрален должен быть, если жить хочет. Как к радости, так и к горести.

Еще я обожаю наблюдать, как люди делят всех на своих и чужих. Чужие тут не ходють. Ты из какого района? С Каменщиков? Получи в нос. Типа вот она наша тусовка. Она закрыта. И это круто. А все, что вне, — не круто. И не дай бог ей начать расширяться. Мы против расширения, ну, понаедут всякие. Я, например, часто слышу, как фэны жалеют о том, что залы увеличиваются и люди разнообразятся.

12 ноября 2003 года

Я два дня — эфирное существо. Потому что я в них, в эфирах.

Вчера была запись злобных зрителей. Мною были высказаны следующие мысли: 1) у Джастина Тимберлейка нет лица, то есть его черты лица смазаны и не выражены (хотя, понятно, круто, что он там, где он есть); 2) семья Пугачевых и примкнувший к ним Авраам Руссо исповедуют барокко на российской эстраде — шелка, пурпур, рога изобилия и т. д.; 3) почему Мадонна вне критики? (Ах, ох, Мадонна — это святое, только Мадонну не трож-ж-жь.) Нет, почему она вне критики, она что — папа римский? 4) нельзя ругать человека за то, что он красив, а мы все нет (ну все — не все…).

Сегодня мы выясняли на ТВЦ, правда ли, что рок-музыка делает из женщин мужчин. Был горячий спор. В качестве эталона женственности мной была предъявлена Земфира. Но ведущая не была убеждена мной.

Романсы были предъявлены в качестве доказательства моей женственности. Типа вот вам платье, вот вам декольте — хошь спереди, хошь сзади. Типа приходите в ЦДХ пятнадцатого («А у вас в эфире можно на концерт звать?» — «Можно») и ну. Приходите и ну.

Завтра у меня спевка с цыганами. Мне никогда в жизни не доводилось спеваться с цыганами. Меня уже за цыган критиковали и спрашивали: «А медведи будут?» Все они расисты и медведененавистники. Половина репетиции будет с ними, а половина с рок-группой. Группа смирно приняла, что мы все в куче.

Так что жахнем с цыганами в субботу.

14 ноября 2003 года

Вчера ночью мы ездили к дизайнеру забирать рубашки. Дизайнер Наташа выглядела безумно, потому что не спит и работает. Ей сдавать коллекцию, а у нее горит, а времени нет, а еще наши рубашки, а еще магазин у нее открывается, а еще… а еще… Горит все, короче. Как у нас прямо. При нашем появлении она оживилась и сразу принялась мерить на меня все, что было сшито. Не мне, я хочу пояснить, а на меня. «Вот модель», — плотоядно обрадовались дизайнер и портниха, и давай снимать-надевать, спорить о том, что никогда больше такой ворот, а вот это вот сюда, а эта линия плеча как-то… Короче говоря, их безумный диалог прекратился только потому, что Наташа была вынуждена ловить мое падающее от усталости тело. Выдали рубашки из сострадания. Был час ночи. В 7 утра позвонило украинское телевидение. В 9 утра пришла Люда и завела пылесос. В 12 дня пришли ребята, и мы начали репетировать романсы. В 12.30 Люда выключила пылесос — искусство победило. В 17.00 мы начали репетировать с рок-группой на нашей базе, потому что тоже концерт на носу, а конь не валялся, и не от зубов, и не тютелька в тютельку. В 20.15 меня повели мерить штаны в магазин. Против воли почти. Штаны, как оказалось, уехали на склад. В 20.50 мне стало понятно, что я успею вывесить пост. В 22.00 за мной заедут и повезут поздравлять Свету Сурганову с днем рождения. В 24 я надеюсь заснуть, потому что завтра концерт.