Дневник бессмертного

– Но… я не оборотень! – Я для убедительности подергалась, пытаясь освободить руку из стальной лапы моего конвоира, и, не добившись результата, понесла полнейшую белиберду, даже не зная, на что надеюсь: – Я – человек! Из другой страны! У меня политическая неприкосновенность! И если честно, плевать мне на вашу Изабеллу. Я не хочу каждый месяц становиться лисой! Точнее… я и так каждый месяц превращаюсь в зверя… Это, конечно, другое, но мне хватает! Вы только представьте, во время критических дней еще и шерстью обрастать?! А если блохи?! Кому как, а я – не согласна!

– Тебе понравится. – Великая Матерь поманила другого слугу, молоденького паренька. А когда он подскочил к ней, ногтем, аккуратно, вывела у него на лбу ломаную линию и что-то пробормотала. Паренька тут же скрутило словно в жесточайшем приступе эпилепсии. Я отшатнулась, во все глаза разглядывая, как его кости заходили буграми, захрустели, словно перемалываясь, одежда провалилась под обрастающую белой шерстью кожу, и, мгновение спустя, возле меня скалила зубы здоровенная лиса. – Но у тебя есть выбор, девочка. Классический – укус этого оборотня – или новшество? Я дам тебе особый напиток, который исполнит все твои мечты.

В руках Матери появилась крошечная бутылочка.

– Как интересно! – У меня над ухом раздался знакомый ехидный голос, а секунду спустя из воздуха, в шаге от меня, вылепился и сам наш (не очень живой) знакомец. Анатоль! От непрошеной надежды отчаянно заколотилось сердце. Может, повезет, и меня минует участь превращения в зверя? – Вы что, наловчились из оборотней яд сцеживать? На манер гадюк? А фармацевтам предложить не пробовали? Уже вижу рекламный ход: «Свечи оборотные – принимать во время меланхолии и депрессии». Можете не благодарить! Бабки пополам. Жалко, мне эти свечи воткнуть будет некуда, чтобы хоть зверьком по земле побегать. Эх… Эй! А вы куда? Я же призрак! Я не кусаюсь и яд сцеживать не могу! Эй!

Я не удержалась от тихого истеричного смеха. Нервы. Но зрелище того стоило. Еще бы! Слуги Матери вместе с ней самой шарахнулись от меня так, что едва не попадали с обрыва, когда до них дошел сам факт происхождения невесть откуда взявшегося здесь наглого, местами просвечивающегося насквозь паренька с ужасным смешным акцентом.

– А ты вовремя. – Возле меня тут же оказался Влад. Он сначала протянул мне руку, но заметив, как я сморщилась, пытаясь заставить работать вывернутую дотошным слугой кисть, не стал дожидаться и, обхватив за талию, рывком поднял меня с колен. – И чего бы тебе раньше не появиться, разговорчивый ты наш?

– А тебе не кажется, что ты нагловат даже для вампира? – Анатоль с интересом понаблюдал, как называющая себя Великой Матерью попятилась. Чуть-чуть не дойдя до перехода, ведущего в «райский уголок», она вскинула руки к небу и что-то выразительно затянула на латыни. Наши конвоиры столпились рядом с ней, настороженно поглядывая.

– Для бессмертного! – дотошно поправил его отец Ярослав. В руке слуги Бога снова появился кинжал. Поглядывая на Детей леса, он неспешно подошел к нам. – Вампир – элемент фольклора.

– Ах… Ну да, – хмыкнул призрак. – Тешь себя надеждой. Кстати, а вон те, обрастающие шерстью, тоже фольклор, или все-таки вам уже пора делать ноги? Но вы не думайте, что я предупреждаю вас по доброте душевной! Это я для себя стараюсь! Кое-кто мне обещал помочь, а это будет трудно сделать, если на вас нападут эти милые лю… ого! уже зверьки?!

Осознав, наконец, о чем болтает Анатоль, мы дружно развернулись к Матери и попятились. Ведьма все еще продолжала завывать, а вместо людей у ее ног уже скалили зубы здоровенные белые твари.

– А разве они могут обращаться при свете дня? – Я нервно сглотнула, пытаясь реанимировать мгновенно пересохшее горло. Так! Спокойно! Нас – трое. Ну, пусть будет четверо: Анатоль сойдет за психологическое оружие, но их-то, даже по грубым подсчетам, около двадцати! И любой укус сможет отправить на тот свет Влада и сделать мутантом меня!

А ведь я сама хотела сюда поехать!

Хотела. Сама!

И кого теперь винить? Нет, неправильный вопрос. Кого теперь «мочить»? Жаль, нет вил, а оружие пролетариата – ноутбук – отобрали…

– Да легко! – буркнул отец Ярослав, отвечая на мой вопрос. – Особенно если этого пожелает во-о-он та завывающая на латыни особа…

Словно дожидаясь этих слов, Матерь замолчала и, оглядев застывших у ее ног, истекающих слюной зверей, бросила:

– Они ваши. Святошу и выродка – убить. И если я не смогу получить девчонку живой, я согласна довольствоваться тем, что ее не станет.

От удивления я даже перестала бояться и возмутилась:

– Вас не поймешь! Вы же сами говорили, что я нужна вам для победы в войне. Что я – наследница!

Лицо женщины обезобразила гримаса брезгливости.

– Ты не хочешь победы, значит, ты принесешь нам поражение. Впрочем, поговорим, если выживешь…

Многообещающее начало! Дослушать ее мне не дали. Разноголосое тявканье покатилось на нас вместе с белоснежной волной. Отец Яр что-то крикнул Владу. Тот молча кивнул, закинул меня к себе на плечо и, разбежавшись, прыгнул с обрыва.