Дневник бессмертного

Где-то наверху хлопнула дверь, и по каменной лестнице дробью застучали деревянные башмаки, какие носили дворовые и жители окрестных поселений. Кажется, к нам направляется целая армия.

Первым я узнал отца Яна, следом за ним спускалось несколько рослых мужчин в простой одежде крестьян. Оборотни. От людей не отличить, если не смотреть в глаза. Желтые, как луна, которую они ненавидят. Впрочем, так же бессмертные боятся солнца, ведь единственное спасение от его лучей – нектар. А значит, новые смерти. Угроза разоблачения и… костер. Во время охоты за белозадыми я много слышал о кострах, инквизиции и демоноборцах. Вот только они все реже изображали из себя героев и все чаще сбивались в стаи в поисках таких, как мы, в погоне за какой-то Кровавой смолой.

Отец Ян остановился у двери, пробормотал что-то по-латыни и распахнул ее.

– Очищающий огонь ждет вас. Софи, хочу, чтобы ты знала. Я хранил твой образ всегда. Прошу – прими спасение! Вероника, Гертруда – воскресните для мира. Владислав – сын мой – освобождение рядом. Помни об этом.

Я взглянул в глаза священнику, закрытые шторами фанатизма и собственной святости. Нет. Сегодня он играет роль судьи и Бога, а значит, из кожи вылезет, чтобы все прошло по его воле. Меня он не услышит и не поможет мне. Надо бежать, но как? Как объяснить, что сначала я хочу истины и отмщения, а после сам шагну в святой огонь?

– Для очищения огнем мне нужны двое. – Возле распахнутых дверей клети сгрудились оборотни, поглядывая то на нас, то на священника.

– Двое? Вроде у нас большой двор, любимый, – очнулась мати. Ее тонких губ коснулась презрительная улыбка. Она поднялась, подошла и остановилась в шаге от него. – Неужели не нашел места для большого кострища? Зачем разлучаешь нас в этот миг? Или дров маловато?

– Софи, костры горят, но они сжигают павших. Пока лишь двое из вас смогут принять свободу и очищение! – медленно отчеканил отец Ян, не отводя от нее слишком настойчивого взгляда. Словно что-то мысленно ей говорил. Мати вдруг сделалась серьезной, обернулась к нам и, указав на близняшек, приказала:

– Вероника. Гертруда. Отправляйтесь!

– Что?! – Вероника упала на колени. – Прошу, матушка, нет! Пощади!

Гертруда в отличие от сестры бросила на мати уничтожающий взгляд, поднялась и, ни слова не говоря, вышла первой. Ее тут же схватили оборотни и, стянув руки за спиной, выжидающе взглянули на вторую жертву. Я подошел к Веронике. Поднял ее.

– Хочешь, я пойду вместо тебя?