Дневник безумного старика

Вот что произошло вчера вечером. У сиделки Сасаки есть ребенок, один-два раза в месяц она ездит его проведать к родственникам, к которым она его поместила, и остается там ночевать. Она уезжает вечером и возвращается на следующее утро. В отсутствие Сасаки рядом со мной на ее кровати спит жена. Я привык ложиться спать в десять часов, сразу после ванны. Однако после своего падения жена не может помочь мне принять ванну, так что это делает или Сацуко или прислуга; но никто из них не справляется с делом так ловко, как Сасаки. Сацуко все прекрасно приготовит, но потом только наблюдает издали и особенно не помогает. Максимум, на что она способна, – губкой кое-как потереть спину. Когда я встаю из ванны, она вытрет мне спину полотенцем, припудрит детской присыпкой и высушит с помощью вентилятора, но ни в коем случае не поворачивает меня к себе лицом. Я не понимаю: это – чувство приличия или отвращения? Потом, накинув на меня купальный халат, она ведет меня в спальню и выходит в коридор. Она только что не говорит: «Дальше – обязанности мамы, это уже не мое дело». Я же в глубине души не перестаю мечтать, что как-нибудь она меня будет укладывать в постель, но, может быть, потому, что жена всегда ждет, когда я выйду из ванны, Сацуко со мной намеренно холодна. Мою жену совсем не прельщает возможность спать на чужой кровати. Она меняет все постельное белье и ложится с явным неудовольствием. Жена с возрастом часто мочится, но говорит, что в европейской уборной ей неудобно, поэтому в течение ночи два или три раза тащится в японскую, а потом хнычет, что из-за этого всю ночь не может толком заснуть. Я все время тайно надеюсь, что скоро во время отсутствия Сасаки за мной будет ухаживать Сацуко.

Сегодня неожиданно все так и произошло. В шесть часов вечера Сасаки сказала:

– Я прошу на эту ночь отпустить меня, – и отправилась к своему ребенку.

После ужина моя жена неожиданно почувствовала недомогание и прилегла в гостиной. Таким образом вышло, что вести меня в ванную и укладывать спать должна была Сацуко. Когда мы пошли в ванную, на ней была трикотажная рубашка с рисунком голубой Эйфелевой башни и короткие штаны до колен, как у тореадора. Выглядела она великолепно, один ее вид поднимал настроение. Мне показалось, что в тот вечер она более заботливо помогала мне мыться. Время от времени она прикасалась к моей шее, к плечам и рукам. Приведя меня в спальню, она сказала:

– Подожди меня немножко, я сразу же вернусь. Я тоже хочу принять душ, – и возвратилась в ванную.

Она оставила меня одного в спальне почти на полчаса. Я никак не мог успокоиться и сидел на кровати. Наконец она показалась в дверях в розовом крепдешиновом халате и китайских атласных туфельках без задника, вышитых пионами.

– Заждался?

В этот момент дверь в коридор открылась и служанка О-Сидзу внесла плетеный складной стул.

– Ты еще не спишь?

– Сейчас лягу. Для чего ты велела принести этот стул?

Когда рядом с нами нет жены, я обращаюсь к Сацуко то на «ты», то на «вы», но в большинстве случаев я сознательно говорю ей «ты». Когда мы с ней с глазу на глаз, я, естественно, не церемонюсь. И Сацуко наедине со мной очень фамильярна в речи, потому что она знает, что мне это нравится.

– Ты рано засыпаешь, а я пока спать не хочу. Посижу и что-нибудь почитаю.

Она разложила складной стул, легла на него и раскрыла принесенную книгу, кажется, учебник французского языка. На лампу она накинула полотно, чтобы свет меня не беспокоил. Она тоже не любит спать на кровати Сасаки и решила провести ночь на раскладном стуле.

Так как она легла, я тоже лег. В комнате работает кондиционер, но очень слабо, чтобы не разболелась рука. Последние дни стоит страшная жара, влажность очень высокая, поэтому врач и сиделка посоветовали включать кондиционер, чтобы уменьшить влажность. Притворяясь, что я заснул, я смотрел на заостренные кончики туфелек Сацуко, которые виднелись из-под халата. Такие изящно сужающиеся ножки – для японки большая редкость.

– Еще не спишь? Не слышно твоего храпа. Как только ты засыпаешь, сразу же начинаешь храпеть. Так сказала госпожа Сасаки.

– Не знаю почему, никак не могу уснуть.

– Не потому ли, что я рядом?

Я ничего не ответил, и она засмеялась.

– Тебе вредно так нервничать. Я не должна тебя волновать. Не хочешь ли выпить адалин?

Впервые Сацуко со мной так кокетничала. Ее слова привели меня в возбуждение.

– Вряд ли это необходимо.

– Но я хочу, чтобы ты выпил.

Она пошла за лекарством, а я раздумывал, как бы заставить ее доставить мне еще одно удовольствие.

– Выпей. Надо две таблетки.

В левой руке она держала маленькую чашку, а правой бросила в нее из коробочки две таблетки. Потом принесла из ванной стакан воды.

– Откройте рот. Я дам тебе выпить, – ладно?

– Я не хочу пить из чашки. Лучше из твоей руки.

– Ладно. Я только вымою руки.

Она опять ушла в ванную.

– Вода прольется. Не лучше ли дать мне изо рта?

– Нет-нет. Ишь, как разошелся!

Она быстро сунула мне в рот таблетки и дала запить. Я хотел только сделать вид, что лекарство подействовало, но нечаянно уснул по-настоящему.

24 июля.