Дневник безумного старика

– Хватит. Замолчи и уходи, – сказал я очень тихо, весь дрожа. Из-за чего я так рассердился? Разве она неожиданно раскрыла мне тайну, о которой я не подозревал? Или эта хитрюга выдала мне то, что я сам давно замечал, но все время старался закрыть глаза?

Ицуко исчезла. Шея, поясница, бедра страшно болели: я расплачивался за свою неразумную деятельность в течение всего вчерашнего дня, – ночью я не мог спокойно спать и принял еще раз три таблетки адалина и три атраксина, попросил Сасаки налепить мне на спину, плечи и поясницу пластырь Салонпас и лег в постель. Однако заснуть не мог и подумал, не сделать ли укол люминала, но мне нельзя было долго спать. Я решил ехать вслед за Сацуко немедленно, дневным поездом и с большим трудом купил билет, обратившись к другу, работающему в киотском отделении газеты «Майнити». (Самолетом я еще никогда не летал.) Сасакн возражала изо всех сил. Чуть не плача она пыталась уговорить меня:

– При таком давлении и думать нельзя о поездке, надо подождать три-четыре дня, пока давление не снизится.

Ицуко пришла с извинениями и сказала, что поедет с нами в Токио.

– Я не могу тебя видеть. Если поедешь, садись в другой вагон, – сказал я…

18 ноября.

Вчера выехали в Токио поездом «Эхо» № 2 в 3 часа 2 минуты. Я с Сасаки в первом классе, Ицуко – во втором. В девять часов прибыли в Токио. На перроне нас встречали жена, Кугако, Дзёкити и Сацуко. Они, наверное, подумали, что я не смогу идти, или решили, что мне этого нельзя, – меня ждало кресло на колесах. Это, конечно, дура Ицуко рассказала им обо всем по телефону.

– Это еще для чего? Я еще не господин Хатояма[92]!

Я раздражился, никто не знал, как быть, и вдруг чья-то мягкая ладонь коснулась моей правой руки, – это была Сацуко.

– Папа, пожалуйста, послушайте меня…

Я замолчал, сел в кресло, и мы сразу же двинулись. На лифте спустились в подземный переход, кресло со стуком быстро покатилось по длинному темному коридору. Все с трудом за мной поспевали. Жена моя в конце концов потерялась, и Дзёкити пошел искать ее. Я удивился, какой огромный и с какими ответвлениями подземный переход на Токийском вокзале. По особому коридору мы вышли на стоянку машин, недалеко от центрального входа со стороны Маруноути. Нас ждали две машины. В первую сели трое: я, с обеих сторон от меня Сацуко и Сасаки; во вторую четверо: жена, Ицуко, Кугако и Дзёкити.

– Папа, извините меня, я уехала, ничего не сказав.

– У тебя было назначено свидание?

– Нет. Если говорить откровенно, я страшно устала, пробыв с вами вчера весь день. С утра до вечера вы возились с моими подошвами, – это было невыносимо. Я совершенно выбилась из сил и уехала. Извините.

Ее голос был странным, в нем чувствовалось что-то нарочитое.

– Вы, наверное, устали. Я вылетела из Итами в 12.20, а в 2 уже приземлилась в Ханэда. Самолетом быстро…

Выдержка из записок сиделки Сасаки

…Возвратившись в Токио вечером 17-го ноября, пациент 18-го и 19-го большей частью спал; наверное, сказалась усталость от пребывания в Киото. Иногда поднимался к себе в кабинет и записывал в дневник то, что произошло за это время. Но 29-го числа в 10 часов 55минут утра произошел приступ.