Дневник безумной мамаши

Сегодня в «Бринкман и Бэйнс» рождественская вечеринка. И у Стивена на работе тоже. Поскольку он партнер в компании, пришлось, отпраздновав накоротке с коллегами, идти к нему.

И этого было более чем достаточно.

Из-за финансового кризиса «Бринкман и Бэйнс» устроила вечеринку в офисе. Секретарше вручили сто баксов и наказали придумать что-нибудь повеселее. И поскольку у двадцатидвухлетней девицы с крохотной зарплатой свои понятия о веселье, мы получили: ящик пива «Бруклин», несколько пакетиков кукурузных чипсов тортилья, соус сальса и новый альбом Бека на портативном приемнике. О да, я забыла про рождественские огни — белые лампочки, развешанные по стенам кабинок.

Хотите мое мнение? Эта проныра потратила на вечеринку сорок четыре доллара пятьдесят центов, затем зашла в бутик «Бебе» и на оставшиеся пятьдесят пять долларов пятьдесят центов купила модную юбочку с бахромой, которая сейчас на ней. Но разве можно ее винить? Юбка ей очень идет.

На вечеринке собрались все. Кроме мистера Нили — он еще утром улетел на Карибы. Поэтому офис уподобился сумасшедшему дому, которым заправляют сами помешанные. Три младших менеджера явились со «спутниками», больше похожими на платонических друзей в поисках дармовой выпивки. И хотя наши самые знаменитые клиенты из шоу-бизнеса так и не появились, почти все остальные — модели, завсегдатаи игровых шоу — заглянули на вечеринку. Из политических деятелей был один советник Хастингс. Когда я уходила, они со Стеллой обнимались на полу моей кабинки.

Фу!

Мы со Стивеном как раз собирались отчалить, когда приехал Эдди. Тут Стивен с ним и познакомился. К сожалению, на Эдди были новые солнечные очки от «Рей Бен», мой рождественский подарок, и Стивен мне все уши прожужжал: «Он носит очки в помещении? Придурок, что ли?»

Конечно, Стив просто позавидовал — Эдди очень идут очки. И все же я поняла: что-то в поведении нового знакомца решительно не понравилось мужу. Представление вышло неловким. Стивен чуть не нагрубил Эдди, хотя тот был очень приветлив. И мы сразу ушли. Я расстроилась, похоронив надежду, что Стивен с Эдди подружатся. Ведь оба классные парни и мои главные помощники. Но видно, не судьба. Стивен прошелся по поводу солнечных очков Эдди, его мелирования, бледно-зеленой шелковой рубашки. Ворчал всю дорогу на свою корпоративную вечеринку.

Которая, надо сказать, впечатляла.

Я всегда поражалась, как это кучке зануд компьютерщиков, балансирующих на грани банкротства, удается устраивать такие веселые праздники. На сей раз вечеринка проходила в популярном русском кабаке на Бауэри. За ледяной водкой, живой русской музыкой, бесконечными танцами и цистернами борща никто и не заметил, что блины резиновые, а в тарелках с соленьями плавают мухи.

Никто, кроме меня. Ведь я была трезва как стеклышко.

В отличие от миссис Мартин. Бедняжка так обрадовалась возможности повеселиться, что напилась до размягчения мозга. Спрашивать ее о педиатрах было бесполезно. С тем же успехом я могла бы выпытывать шифр шкафчика, которым она пользовалась в начальной школе. Не стоило и пробовать.

Позднее, наблюдая ее старания устоять на ногах, я готова была поручиться, что еще до конца вечеринки она угодит головой в цистерну с борщом. Что повергло меня в задумчивость: неужели материнство такая тяжкая ноша, что единственный способ передохнуть — залиться под завязку?

Как знать… В любом случае это лучше, чем сойти с ума.

23 декабря

Быть беременной так забавно. Отмечаешь каждую неделю, каждый месяц. И ежедневные мелочи изучаешь с особой тщательностью. Толкается ли ребенок? Сколько я вешу? Заметен ли животик?

И хотя кажется, что время тянется словно резиновое, оно летит очень быстро. Вот уже конец декабря, и седьмой месяц почти на исходе.

24 декабря

Канун Рождества. Пережив предпраздничную толчею в загородной электричке, мы приехали в дом моих родителей как раз к заходу солнца. Снег еще не выпал, но подмораживало, и повсюду, от станции до родительского дома, красовались рождественские огни и венки. В детстве я ненавидела свой город, но не могу не признать, что под Рождество в нем появляется какое-то старомодное, непритязательное обаяние. Нечто идиллическое.

Только не в семейке Томас.

Мы расселись вокруг пластиковой елки, которую мои родители купили аж в семьдесят восьмом. (Январское хождение по осыпавшимся сухим иголкам навсегда отбило у моей матери любовь к живым елям.) И начался обмен подарками. Ничего необычного: компакт-диски, свитеры, носки. Через минуту Николь, одетая в стиле Эрин Брокович, запихала добычу в сумку и рванула на семичасовую электричку в город на свидание с Пабло. (Никак не соображу, где она находит все эти платья с глубоченным вырезом и туфли в стиле «возьми меня». Похоже, в магазинах, где принято расплачиваться наличными.)

Пока мама заканчивала последние приготовления к ужину, папа, пользуясь случаем, устроил нам экскурсию по «мастерской» — металлическому ангару, который он установил за гаражом, где прежде была клумба маминых любимых анютиных глазок.