Где-то в три часа ночи мне стало нехорошо. Не то чтобы нехорошо, а как-то неуютно. И больно. Но на схватки непохоже. Я заглянула в «Моего ребенка» и обнаружила, что, судя по симптомам, у меня началась так называемая эклампсия. И это плохо. Пометавшись по комнате и поломав голову, звонить ли Заклинателю, или в больницу, или моей маме, мы наконец вызвали такси и до половины восьмого утра мыкались у входа в приемную Заклинателя, пока не пришла сестра. Трясясь от паники, мы сообщили ей, что у меня эклампсия. Она посмотрела на нас с жалостью и раздражением.
Сестра.
Вы читали «Моего ребенка: что и как»?Мое сердце остановилось.
Я.
Да. От корки до корки. Ну ладно, восьмой и половину девятого месяца я пропустила, но лишь потому, что была очень занята. Безумно занята, клянусь! Но это вовсе не значит, что работа для меня важнее ребенка. Вовсе нет. Просто все вышло из-под контроля и…Сестра
(качая головой). Как же меня это бесит!Я
(взяв Стивена за руку). Клянусь, я собиралась прочитать все.Сестра.
Никогда не видела такого паникерского дерьма, как эта книга. (Что-о-о?!) Слишком много устрашающих слухов и мало деталей. Если бы я брала монетку с каждой истерички, что прибегает сюда, начитавшись этих бредней, давно бы сделала липосакцию и уехала отдыхать домой, на юг Франции.И тут я вспомнила предыдущие ложные тревоги.
Я.
Но эта книга служила путеводителем многим поколениям женщин! Это же бестселлер!Сестра.
«Челюсти» тоже бестселлер, но мы до сих пор плаваем в море, и ничего.У меня чесались руки по возвращении уничтожить «Моего ребенка». Но Стивен опередил. Три ложных тревоги — и его терпение перелилось через край. Ворвавшись в квартиру, он схватил книгу и двинулся к мусоропроводу.
Когда он уже приготовился спустить «Моего ребенка» вниз по трубе, до меня дошло: Лили вовсе не беременна. Бог знает сколько стоит под деревом, а у нее даже ноги не отекли! Не говоря уж о тонкой талии.
Нет, Лили — хитрая крыса. Обманщица, запихнувшая под кофточку подушку. Участница заговора, затеянного с целью пугать уже которое поколение женщин. Может, она польстилась на мзду, а может, сама сочинила книжку, воплощая преступный замысел против доверчивых женщин с нарушенным гормональным фоном.
Так что я остановила Стивена и потребовала доверить расправу мне. Протянув мне книгу, муж ринулся обратно в квартиру. Мгновение спустя «Мой ребенок», виновник бессонных ночей и тревожных часов, исчез навсегда. Подумать только, ведь я купила издание в переплете!
Только я повернулась и собралась отойти от мусороприемника, как увидела мистера Элбина. Он торжествующе скалился: «Книгу можно было бы сдать в макулатуру!»
Миссис Стюарт и Роджер расстались. Сначала я боялась, что виной тому — мой пирог с цыпленком, из-за которого Роджер заработал многочисленные ожоги третьей степени ниже пояса. Но оказывается, во всем виновата собака.
То есть Чаффи.
Роджер очень терпимый человек, но отказывается жить с Чаффи. Мало того, что его смущают интимные отношения песика с миссис Стюарт, — он страдает аллергией на собачью шерсть. Короче, матери Стивена пришлось выбирать между ним и Чаффи.
Миссис Стюарт выбрала Чаффи.
Сегодня вечером мне выпало несчастье проехаться в лифте с мистером Элбином. Я уже собралась с духом, готовясь к очередному оскорблению. Но вместо этого он спросил, выбрали ли мы имя для ребенка. Я с гордостью ответила, что выбрали. Серена для девочки и Джаспер для мальчика. Вредный сосед просиял.
Мистер Элбин.
Я польщен.Я.
С чего это?Мистер Элбин.
Потому что меня зовут Джаспер.К тому времени как Стивен вернулся с работы, я уже расправилась с полудюжиной глазированных пончиков.
Я.
Имя Джаспер не годится.Казалось, муж вот-вот расплачется.