Дневник ботаника по вызову

– У вас есть доказательства ложности выдвинутых обвинений? – уточнил он, глянув за спину парня на своего сына и супругу.

Он знал, что Изабелла очень переживает, но старался не замечать этого.

– Есть. И у нас есть адвокат, который считает, что у нас хорошие шансы. Впрочем, если бы у Макса изначально был хороший адвокат, в тюрьму он бы не сел, потому что очень много нестыковок в деле, – ответил он. – Тем, кто хотел посадить Макса… ваш отказ только сыграл на руку.

Услышав это, Фернан поджал губы – этот мальчишка еще смеет упрекать его в чем-то.

– Если бы раньше Макс не давал поводов, возможно, мне было бы проще поверить в его невиновность, – ответил он, но сомнения в его душе становились все сильнее.

– Знаете… отчасти в том, каким был Макс, есть и ваша вина. Это вы его вырастили таким, что потом ему пришлось пройти через тюрьму, чтобы измениться, – ответил Гидеон. – Вы видите в нем только худшее. Но в нем куда больше хорошего. Впрочем, ему от вас уже ничего не нужно. Он просто хочет добиться справедливости. Вряд ли он позовет вас на свадьбу.

Фернан скрипнул зубами. Трудно сказать, сколько раз за прошедшие шесть лет он думал об этом. И слышать подтверждение своих мыслей было еще больнее.

– Что? Какую свадьбу? – непонимающе переспросил он.

– Мы с Максом собираемся пожениться, – ответил он. – Как понимаете, ваше благословение ему тоже не нужно. Оно того стоило?

– Пожениться? – Фернан снова посмотрел на своего сына. Его лицо, когда он общался с матерью, было значительно мягче.

Он неожиданно отчетливо осознал, что уже почти потерял своего сына.

– Гидеон, у меня есть шанс помириться с ним? – тихо спросил он.

Гидеон посмотрел на Макса и понял, что не знает.

– А вы действительно этого хотите? – спросил он. – Не знаю, готов ли он простить вас. Вы его предали. Своего единственного сына. Обрекли его на тюрьму, где он мог погибнуть и сломаться психологически.

– Я… черт, – Фернан закрыл ладонями лицо. Как же это жутко – слышать все, что многократно проворачивал в собственной голове.

Но человека и отличает способность признавать свои ошибки.

– Да, Гидеон, я хочу вернуть сына! – ответил он.

– Тогда идите и поговорите с ним. И попросите прощения, – предложил Гидеон. – Другого способа нет.

Вздохнув, Фернан кивнул и направился к сыну.

– Максимилиан… мы можем поговорить? – мягко попросил он, коснувшись плеча сына.

Гидеон подошел следом и с другой стороны бережно коснулся руки Макса.

– Поговори с ним. Вам обоим пора это сделать, – попросил он.

Вздохнув, Макс посмотрел на любимого, потом на мать, в глазах которой застыла мольба, и, кивнув, пошел следом за отцом.

– Я тебя слушаю, – хотя бы он не обращался на "вы".

– Мне тяжело говорить об ошибках прошлого, – сказал Фернан. – Но иногда приходится. И признавать свою вину, неправоту, тоже приходится. Гидеон рассказал мне, как вы живете. И что собираетесь запустить процесс признания тебя ложно обвиненным. Я… просто представь. Попробуй понять, как это тяжело, когда твой ребенок рушит все твои надежды, и идет по кривой дорожке, которая ведет его в тюрьму, – выдохнул он.

– Я не буду перед тобой оправдываться, отец. Больше не буду. Все, что я мог тебе сказать, я уже пытался. Тебе оказалось проще принять, что твой сын преступник, чем поверить мне или проверить.

Макс не смотрел на отца, только прямо перед собой, хотя и не замечал, куда они идут.

– Наверное, я это заслужил. И все же я до последнего надеялся, что ты вмешаешься, – он вздохнул и потер лицо ладонями.

– Мне жаль. Это все, что я могу сказать тебе. С другой стороны, не случись этого, где гарантия, что оно не повторилось бы? Что ты кончил бы как-то иначе? – сказал отец, но ему было больно слышать справедливые обвинения сына.

– А в этом ты прав, знаешь, – Макс вдруг усмехнулся. – Как раз перед тем, как все это случилось, я просрал самого главного человека в своей жизни. Но жизнь дала мне ещё один шанс. И знаешь, сейчас мне плевать, что нам приходится копить на отдых, и что мы живём в квартире, которая меньше той, которая была у меня, как минимум вдвое. Главное, что Гидеон со мной. Всем, что у меня сейчас есть, я обязан ему.

Его отец задумался, чуть нахмурился, а потом кивнул.

– Он показался мне порядочным еще в первый раз, когда я его увидел, – признался он. – Я рад, что судьба свела тебя с ним снова. Вторые шансы… выпадают редко. Я на свой не рассчитываю. Прошу только, не злись на мать, – подумав, добавил он.

Одобрение Максу не было нужно, поэтому он лишь кивнул.

– Было бы нечестно и лицемерно с моей стороны, получив второй шанс, не дать его другому, – тихо ответил Макс, повернувшись, наконец, к отцу. – На маму я не злюсь. И… я прощаю тебя, отец.

Подобный ответ он явно не ожидал услышать и вопросительно взглянул на сына, желая удостовериться, что все это не жестокая шутка, которую он вполне заслуживал за свое поведение.