Дневник человека

– Да, старшой, радыва там нэ ловит… – согласился кавказец, подгоняя разгрузку. И оба заржали, как какой-то своей очень специфической шутке.

Место «Нивы» в гараже занял милицейский УАЗик с трупом водителя. В самом деле, не на улице же ему своей бесхозностью местную публику смущать? К моему удивлению прицел предназначался не для снайперской винтовки, а приладился на РПК. Как только троица закончила с экипировкой, меня и соседа вывели на огород.

Главный приказал облить дрова соляркой, а сам высыпал на грудь Семеныча горстку наград. Когда успел собрать и как нашел – для меня осталось загадкой. Затем каждый из бойцов попрощался со старым боевым товарищем. Вспыхнул погребальный костер.

– Салют последней чести, на! – Скомандовал лысый «диверсант» и вся троица прицелилась Богу в бороду. И трижды грохнули одиночными. Ну и правильно, кого им стеснятся, на своей земле боевого товарища в последний путь провожают.

После чего запрыгнули в машины и отправилась навстречу своей судьбе. Мы с соседом остались во дворе с одинаковым чувством радости и опустошенности. В гараже выпотрошенный тайник, трупы милицейского наряда и УАЗик, чье лобовое стекло забрызгано кровью водителя. В доме тоже – «красный уголок». А на дворе пылал огромный кострище, аж елки трещали. Но ничего, до заборов ему далеко, а на крышах соседних домов ледок местами… Интересно, подумалось вдруг мне, а пожарные ездят на вызовы? Не, не успеют. Покойся с миром, Семеныч…

Сосед подобрал свою двустволку, беспечно позабытую у поленницы рядом с баней и простоявшую там незамеченной никем из сегодняшних посетителей.

– Чего делать будем, Витя? – Спросил с некоторым трудом сосед. Мужика колотило. Отходняк он еще страшнее прихода, это если про коктейль страха и водки.

– Я пройдусь по хате. Мне … надо. Просьба у меня к вам, Степан Леонидович, большая. Домой меня отвезти. Я заплачу.

На это он покачал головой: какие, мол, еще деньги?

– Я за машиной. А вдруг еще приедут?

– Не приедут. Эпидемия это. Разбегутся менты своих домашних спасать, а кому спасать некого, найдут себе занятий и приключений. Без нас. Вояки эти все верно рассчитали, потому что знают то, чего мы с вами еще не знаем.

Сама собой уверенность в моей правоте возникла и окрепла в голове, на основе простого факта: от Советской «ментовки» до Семеныча пять-семь минут езды. Даже на самоубийственный выстрел они приехали с часовым опозданием. А если их вызвали на первые выстрелы Семеныча? Это вообще черти когда было!

– Ладно, я за машиной. Прогрею чуток и выходи.

Вот так. Плевать, что недавно остограммился. События последних двадцати минут изрядно прочистили нам мозги от алкоголя. Еще бы и дороги от «соловьев-разбойников» прочистил кто. Эх, где наша не пропадала!

Отличная идея перебраться к Семенычу в добротный двухэтажный домик потеряла свою привлекательность сразу после того, как в гараже появились сразу три убитых милиционера. И труп зомби на соседском огороде. И погребальный костер. Да и вообще смысл перебираться в частный сектор? Отопление все равно центральное. Дом далеко не крепость, хотя и сложен на совесть из кирпича. Все долги розданы, прежние планы доставать из кошачьей попы не будем, лучше нарисуем новые.

Облетел дом ураганом. Схватил в прихожей сумку – накидал в нее дюжину банок тушенки, той самой, что неделю назад покупал для Семеныча в «Ленте». Далее к столу. Вытянул ящик с вилками-ложками на всю его настоящую длину, выломав два тоненьких гвоздика-стоппера. Потертый ПМ с запасным магазином переехал из тайничка в карман куртки.

Теперь к шкафу. В сумку полетели новые камуфляжные штаны. Старый все равно хотел их мне подарить на следующий День советской армии и военно-морского флота. Ага, здесь уже порылись товарищи по оружию, но денег не взяли. А я возьму. Все-таки ветеранская пенсия это немало. Особенно, если там не одна пенсия. Семеныч явно химичил на молочишко в свободное от алкоголизма и моего воспитания время. Не внуки же ему подкидывали на бедность? Внуков я и не видел никогда, даже на фото.

Стопка постельного белья улетела долой, освобождая дно платяного шкафа. Правая рука выкинула лезвие кизлярского складышка. Ножом с первого раза подцепил дээспэшную панель. Под ней две коробки из-под обуви. Забрал обе. Доску и белье заправил назад в шкаф. Счет шел на минуты. Не пожарные, так менты, не менты, так любопытные соседи, не соседи, так мертвяки… Столб дыма далеко видать, салют последней чести далеко слыхать, а народ тогда еще непуганый жил. Сосед уже выгнал на улицу старую «Тойоту» и обогащал выхлопом ароматы частного сектора.