Дневник чужой жены

– В спальне сейф, – ответил он, поднимаясь вверх. – Я хочу сначала забрать деньги и ценности. Идем, мертвые нам ничего не сделают. Полагаю, надо бояться живых.

– Живых! – чуть слышно взвизгнула Нина. – Уж не думаешь ли ты, что убийца нас поджидает?!

– Не думаю, – огрызнулся он. – Нинка, замолчи. И так паршиво.

– Молчу, – сказала она шепотом, тараща глаза в темноту. Казалось, что в такой тишине стук ее сердца слышат мертвецы. Нина пролепетала: – Ну и темнота. Включи свет, все равно никто не прибежит сегодня. И вообще соседи спят. Со светом не так жутко…

– Не касайся перил! – шикнул он, сбрасывая руку Нины с перил. Глеб быстро вытер их полой пиджака и взял Нину за руку.

Поднимались медленно, словно боясь нашуметь и вспугнуть трупы. Нине захотелось в туалет, причем срочно. Но она и не подумала объявить об этом Глебу, а продолжала идти по ступенькам. Одна ступенька, через маленькую паузу следующая, еще… Нина от напряжения тихонько заскулила:

– Какого черта мы плетемся? Давай-ка быстренько заберем все и…

– Ты права, – согласился он и прибавил шагу. У двери спальни предупредил: – Не входи, пока не включу свет. Мне надо сначала добраться до окна, закрыть шторы, они не пропускают света. Не бойся.

Глеб толкнул дверь, осветил фонариком комнату и пропал внутри. Нина осталась в кромешной темноте, только в спальне плясал световой луч, изредка пропадал и он. Трупы, трупы, трупы – давило на мозг. Припомнились фильмы ужасов, когда обезображенные трупы внезапно возникали за спиной. У Нины зашевелились волосы, она шагнула в дверной проем, чтобы быть поближе к живой душе. Ее трясло, даже зубы стучали. Звук задвигаемых штор заставил вздрогнуть. Через минуту Глеб включил настольную лампу. Нина зажала обеими ладонями рот, чтобы не закричать, и прислонилась к стене, так как подкосились ноги.

На широкой постели лежала голая Валька, раскинув руки, ее ноги свесились с кровати. Ее белое тело очень выделялось на синем фоне постельного белья, она лежала на спине и была вся окровавленная, даже лицо в крови. Красные следы на пальцах, на предплечьях. Валька была вся изранена, наверняка ее кромсал маньяк, безжалостно нанося удары. И так странно, так странно: на синем белье пятен не было заметно, лишь шелк блестел, а белое тело в кровавых разводах оттеняло синеву постели. И желтые волосы разметались по синему… Цвета заворожили Нину – синий, красный, белый, желтый. Она не могла оторвать глаз от ненавистной Вальки, укравшей ее счастье. Синий, красный, белый, желтый… Вот и нет Вальки. Радости, что она мертва, тоже нет. Не верилось, что это произошло на самом деле. Только красивое тело без признаков жизни, без дыхания, и цвета – синий, красный, белый, желтый – подтверждали: мертва. Мертва! Нет, на это невозможно смотреть. Нина отвела глаза, и тут же в поле зрения попал второй труп, заставивший Нину содрогнуться.

На полу лежал мужчина. Голый, но его бедра были замотаны полотенцем. Он лежал ничком, подогнув одну ногу. Спина в крови. Светлое ковровое покрытие под ним тоже в крови. Пахло чем-то неприятным, возможно, так пахнет смерть. Нине стало плохо, она достала из сумочки платок, прикрыла им нос и рот, чувствуя, что сейчас ее вырвет. Какая ужасная, отвратительная смерть! В сущности, смерть всегда ужасна, но такая… ужасней ужасного. Нина прикрыла веки, чтобы ничего не видеть. А перед глазами цвета: синий, красный, белый, желтый. Из этих цветов выплывала Валька с раскинутыми руками, ее лицо с приоткрытым ртом и взглядом в никуда. Тут уж не до торжества над соперницей. А еще мерещился маньяк, который занес нож над Ниной. Невыносимо! Она открыла глаза…

Глеб хладнокровно снял картину – сейф встроен в стену. Нелепо в этой мертвой тишине прозвучал звон ключей, шелест бумаг, скрип дверцы сейфа. Все бумаги и деньги из сейфа он переложил в кейс, туда же высыпал содержимое шкатулки. Сейф оставил открытым и стал исследовать шкаф, перебирал вещи жены, карманы, сумочки. Если находил что-нибудь, бросал в сумку, не глядя.

– Долго еще? – пробормотала Нина плаксиво. – Меня сейчас вырвет.

– Не вздумай! – на миг повернулся к ней Глеб. – Этого нельзя делать.

– Чем здесь воняет?

– Запах крови, Нина. Успокойся.

– Успокойся? – взвилась она. – Я не могу здесь находиться. Чего ты застрял?

Глеб наклонился над мужчиной, рассматривал его, затем место вокруг трупа. Нина ни за что не приблизилась бы к окровавленному трупу, а он запросто! Она отвела глаза в сторону и уставилась на мужские вещи, в беспорядке брошенные на кресле. И на вещи убитого не могла смотреть. Взгляд остановился на тумбочке. А там золотые украшения, Валькины украшения…

– Вода! – вдруг произнес Глеб и выпрямился.

– Что – вода? – спросила Нина.

– Не льется… – И Глеб рванул в ванную комнату.