Дневник Дейзи Доули

И как я могла быть такой дурой? Ведь мы поженились, будучи знакомы уже целый год, и я прекрасно знала, что самовыражается он, напяливая дурацкие рубашки в цветочек и не менее дурацкие молодежные шапочки, и считает, что это нормально, а раскрыться эмоционально и не думает. Я знала, что, надевая идиотскую лыжную шапку с черепом, он хочет сказать всему миру и мне: «Смотрите, какой я классный, прикольный и остроумный, просто зашибись». Я уже понимала, что Джейми не тот, кто мне нужен. И наоборот. Что мы никогда не будем выглядеть идеальной элегантной парой: ну, знаете, такой, как на рекламе духов, муж в шикарном кашемировом пальто, под которым не менее шикарные шмотки от Армани. Джейми недоставало шика. Я предложила ему купить на Рождество пиджак, но он вместо этого выбрал алую спортивную куртку с капюшоном, флисовую, толстую — как мальчишка, честное слово! Понятно, что при виде нас прохожие вовсе не думали «какая потрясающая пара», они пытались понять, зачем взрослая симпатичная женщина идет под руку с Красной Шапочкой баскетбольного роста.

Возможно, если бы я не лелеяла свое горе, не переживала свою ошибку, не жаждала сделать Джейми тем, кем он определенно не был, я смогла бы оценить его юмор. Или, по крайней мере, попыталась бы найти что-то симпатичное в парне под сорок, который преспокойно разгуливает на публике в зеленой спортивной фуфайке, на которой вышит Шрек или лягушонок Кермит. Нет, поймите меня правильно, я прекрасно разбиралась в том, почему этот выпендреж принят у выпускников частных школ — у них свой особый одежный код. Наряжаясь в якобы богемные пиджаки в «огурец» или бархатные лиловые костюмы, они давали всем окружающим понять: мы, мол, занимаем такое определенное и высокое положение, что можем позволить себе плевать на манеру одеваться, потому что нам нет необходимости доказывать, что мы принадлежим к определенной прослойке. Если ты из Хорошей Семьи, то можешь себе позволить пойти в кино или в магазин в вышитых восточных туфлях без задников — да хоть золотых и с помпонами на загнутых носках!

Несмотря на то, как выглядел и держался Джейми (а он больше всего напоминал персонаж рождественской пантомимы с ряжеными), все, кто нас окружал в Колорадо, свято верили, что мы идеальные молодожены и у нас все замечательно. Ведь все и всегда верят, что молодожены просто обязаны быть счастливы, потому что иначе и быть не может! Почему все и всегда смотрят на молодоженов сквозь романтический флер, с легкой завистью: ах, какие молодые, красивые и как они любят друг друга, просто наглядеться не могут. И никто не увидел, что гладкая картинка нашего счастья уже пошла трещинами — от боли.

* * *

Месяца два спустя после того, как я вернулась из свадебного путешествия, ко мне зашел в гости Майлс, один из моих давних однокашников по университету. Майлс тогда жил и работал в Гонконге, стал банкиром, успел неприлично разбогатеть и приехал домой, так сказать, на побывку. Майлс нравился мне давно — уже лет двадцать, с тех пор, как я впервые увидела его, когда он, подвыпивший, с галстуком за ухом, шатаясь, пересекал университетский дворик. Это было на студенческом балу. Меня не смутило и не оттолкнуло даже то, что чуть позже Майлса стошнило в фонтан, а потом он взасос целовался с какой-то шлюховатой девицей в платье типа «тюбик», из которого, кстати, все время вываливалась одна из грудей. Майлс, сын биржевого брокера, был наделен особым обаянием, смесью мужского и мальчишеского; длинные ноги, растрепанные волосы, загорелое лицо — загар он обычно зарабатывал на занятиях яхтенным спортом или виндсерфингом. Он так и излучал обаяние. Он, можно сказать, потел обаянием. Майлс принадлежал к той породе мужчин, которые сохраняют привлекательность с юных лет и до победного конца, а может, еще и дольше (если в похоронном бюро попадется хорошенькая сотрудница), оставаясь симпатичными и по-хорошему смешными и обаятельными. Такие мужчины знают о своих чарах и всегда, до самого последнего готовы ухаживать за женщинами и пользуются у них успехом. Поскольку я была твердо уверена, что у меня притягательности не больше, чем у сушеной змеи, то мне и в голову не приходило, что я могу понравиться Майлсу. Нет, я уже тогда усвоила, что мне нужно идти другим путем. Мне нужно дружить с такими мальчиками, смеяться их шуткам, и тогда, если симпатичные парни и не потащат меня в койку, по крайней мере, я буду с ними общаться.