Дневник дикаря из лихих девяностых

Видать, грехи мои не настолько тяжки и Господь простил меня, неразумного. И люди простят. Наш народ терпелив и жалостлив, а я не настолько опаскудился, чтобы стыдно было в глаза другим смотреть.

Баба Таня говорит, что ей со мной не так одиноко, смотришь, и ещё кому-то от моего присутствия здесь легче станет. Настоящего магазина здесь нет: на дому торгуют кой-какими продуктами.

Выбор не велик, но всё же основное есть.

Кое у кого есть старенькие легковушки, но ни одного, даже самого завалящего грузовичка нет, так что доставка грузов (мебели, например) для местных – большая проблема.

Покатался по окрестностям – изумительные места! Вода и сосны – что может быть красивее! А воздух какой! Хоть пей его!

Пройдусь-ка вечерком к местной торговой точке, когда большинство пришедших из лесу отоваривается. Пора в люди выходить…

Ну вот, знакомство состоялось. В очереди было четыре женщины, и все они обо мне уже наслышаны. Поздоровались и заговорили, как со старым знакомым.

Интересную информацию я от них услышал. У одной невестка работает учительницей. Так вот ставка учителя на сегодняшний день, по-моему, мало отличается от нищенского пособия! И это на севере! А сколько в Нечерноземье?! Или столько же по всей России?!

Я не поверил. Сколько лет уже твердят в периодике о повышении зарплаты учителям, о достойной зарплате! А что достойного в этих копейках, к тому же выплачиваемых часто с большой задержкой?! Это насмешка, а не оклад! А я-то думал: зажрались наши учителя, то тут, то там бастуют, всё им мало. А тут не просто мало. А катастрофически мало.

России не интересно её будущее?!

Ничего, успокоили меня, педагоги хоть что-то получают, им магазины продукты в долг дают под будущую зарплату, а у других и вовсе никакой работы нет: леспромхозы и лесхозы разваливаются, по швам трещат, заработка вообще никакого нет; колхозы распадаются, люди разбегаются или прозябают на подножном корму.

Всем не убежать. Да и куда денешься с шарика?! Сколько ни бегай – всё по кругу…

Ничего не меняется: до Бога высоко, до царя далеко…

А чиновники… кто в это кресло сел, тот сразу себя от людей отгородил. Каста неприкасаемых… как в Индии…

Леса отдают в аренду и субаренду. Как это? Очень просто: режь – не хочу. Отдают на разграбление своим людям, а чаще – в руки бандитов, которые ловко перекрашиваются в бизнесменов на наших глазах. Но память людская – вещь стойкая. В ней всё хранится: и хорошее, и плохое.

И всё беззлобно… Говорят то, что думают, а камня за пазухой не держат.

Святая простота! Никого не ругают, не клянут. Попробовал удочку закинуть: мол, обворовывают вас новые русские. Только рукой махнули: пусть их! – и стали говорить о погоде, о том, как хорошо у них, как красиво и что (они уверены) мне тут понравится.

Хорошие люди нам нужны, – заметили они, а меня даже в жар бросило: очень уж захотелось стать в их глазах хорошим. Я и сам не понял – почему.

Странная штука – жизнь. Ещё неделю назад мне не было никакого дела до этих людей. Я не только не знал об их существовании, но и знать не хотел.

А теперь меня вдруг взволновали нищенские оклады учителей – людей совершенно мне незнакомых; проблемы безработных из глубинки стали вдруг близки и понятны. Вопрос «как прожить весь год на заработанные в ягодный сезон деньги» заинтересовал меня не на шутку.

Я на него ответа не знаю, а люди ухитряются так жить годами.

Почему частные лесопилки лучше государственных леспромхозов для меня тоже загадка.

Ох, и много загадок подкидывает жизнь, когда смотришь на неё не из персонального кабинета и автомобиля.

Что-то растревожился я к вечеру. Не усну. Пойду лучше прогуляюсь. Есть одна красивая лесная дорожка, прямо от импровизированного магазинчика начинается. Вот по ней и прогуляюсь. Надо было сразу допетрить…

Ух, и прогулялся! Чуть не до инфаркта!

Иду себе дорожкой, соснами любуюсь, рябинками, задумался – и вдруг колокольчик в ухо динь-динь, дили-линь. Я аж подпрыгнул.

Смотрю: на меня небольшое стадо движется. Уже совсем рядом, обходят со всех сторон.

Метаться поздно. Остановился, пастуха жду.

Прошли три коровы, потом четыре телёнка, ещё две коровы, а за ними – здоровенный бык. Не бык даже – бычара!

Сердце ухнуло в пятки: с таким бугаём и втроём не справишься.

Замер я на месте. Не дышу. Не шевелюсь. Мысленно с жизнью прощаюсь. Оказалось, и снайпера нанимать не надо, вместо него бык сойдёт.

Стоило из Москвы драпать с такими предосторожностями?!

И где тот чёртов пастух?!

Колокольчики бухают, как поминальные. Ещё корова с телёнком. Идут, сопят, меня обходят с двух сторон, а я стою столбом, глаза закрыл от страха и задыхаюсь от нехватки кислорода: забыл, что дышать умею.

Потом открыл один глаз, а бык уже ко мне хвостом – прошёл, родимый! Я так выдохнул от радости, что всё стадо обернулось.

Тут моё бедное сердце, только что вернувшееся на своё законное место, снова ухнуло в пятки. Коровье племя флегматично махнуло мне хвостами и, жуя на ходу жвачку, медленно скрылось за поворотом, а я окончательно поверил в своё спасение.