Дневник для Стеллы

22. Утро. Тук только что принес мне деньги Дингли. В конце этого письма я выпишу вам вексель на такую же сумму. Полагалось уплатить полкроны за внесение письма стряпчего в реестр, однако я поклялся, что не допущу такой траты. А теперь я отважно промотаю ваши денежки. Доброго вам утра, дорогие сударыни. — Вечером. Обедал у сэра Томаса Ханмера; с нами обедала также его жена, герцогиня Грэфтон; у нее необычайной высоты прическа, на манер тех, что были в моде лет пятнадцать тому назад; из-за этой прически у нее вид полоумной; при всем том в ней все еще заметны следы замечательной красоты. Вечером я пошел повидать лорда Гарли и думал, что мне удастся посидеть и с лордом-казначеем, но он был занят с голландским послом[706] и прочей публикой такого же сорта, так что я решил не дожидаться. Одна из особенностей, отличающих мою здешнюю жизнь от дублинской, состоит в том, что всякий раз, возвращаясь домой, я ожидаю найти какое-нибудь адресованное мне письмо и редко когда ошибаюсь; причем, как правило, любое из них не стоит и фартинга, и чаще всего они меня только злят. Королева не переедет в Лондон раньше субботы. О назначении Прайора пока еще не объявляли, но теперь, когда министры в Хэмптон-Корте, я ни о чем не знаю; если же я сообщаю новости, полученные обычным путем, то это почти всегда вранье. Вы, возможно, сочтете мои слова кокетством, но в последние месяцы меня ничто так не раздражало, как люди, утверждающие, будто они со мной знакомы, хотя я и в глаза их не видал, и при этом дурно обо мне отзывающиеся; по крайней мере некоторые из них. Старая карга, шотландская графиня, о существовании которой я и не подозревал, сказала на днях герцогине Гамильтон[707], будто я частенько у нее бываю. А поскольку люди с весом никогда к ней не захаживают, вот и начинают сплетничать, будто ты не слишком разборчив в своих знакомствах. Не так давно три дамы злословили обо мне, уверяя, что коротко со мной знакомы, между тем о двух из них я впервые услышал, а третью встретил случайно раза два, бывая где-нибудь с визитом. Человек, один-единственный раз встретивший меня в кофейне, увидя при дворе, что я разговариваю с министром, непременно подойдет поздороваться, и мой собеседник, конечно же, спросит, каким образом я знаком с этим негодяем. Но довольно об этом: ведь для вас, сударыни, все это пустяки, так что на этой стороне листа я ничего больше не скажу и переверну его.

23. Мой типограф пригласил нынче меня и мистера Льюиса пообедать в таверне, чего я не делал и пяти раз со времени моего приезда в Англию. Я ни за что не стану называть ее Британией и вас о том прошу; ради бога, не называйте ее Британией. Не прошло и недели, а одна сторона этого листа уже исписана, а ведь мне еще предстоит ответить на письмо МД. Неужто придется исписать и третью страницу? Право же, так можно избаловать вас. Вчера вечером я видел Ли, который сообщил мне ужасные сведения относительно Стерна; тот, видимо, попал в сети какой-то шлюхи; он по уши в долгах и уже заложил кое-какие вещи. В следующий понедельник Ли собирается выехать в Ирландию, но думает, что Стерн едва ли с ним поедет, хотя именно из-за него Ли задержался здесь на три месяца дольше, нежели предполагал. Ли взял передник и другие вещи и обещал осведомиться в Честере относительно посылки, но я уже потерял на этот счет всякую надежду. Спокойной вам ночи, сударыни; я нынче поздно возвратился домой.

24. Сегодня я, наконец, закончил памфлет[708], стоивший мне столько времени и хлопот; он будет напечатан дня через три-четыре, когда начнется сессия парламента. Королева, надо полагать, уже возвратилась в Лондон, но я ничего не знаю, потому что весь день провел в Сити, заканчивая и выправляя памфлет у типографа. Возвратясь домой, я, как обычно, увидал на столе несколько писем и в том числе от вашей матушки, сообщающей, что вы желаете, чтобы ваши писания и портрет были отправлены мне, а уж я переслал их потом вам. Я тотчас ей ответил и обещал позаботиться о пересылке, как только все получу. Она находится сейчас в Фарнхеме. Переслать все это с Ли я, правда, уже не успею, да и, кроме того, хочу дождаться сначала ваших распоряжений, мадам Стелла. Я собираюсь в ближайшее время закончить свое письмо лорду-казначею касательно исправления нашего языка, но сперва должен дописать одну балладу[709]. А теперь садитесь-ка, сударыни, за карты, потому что наступил картежный сезон.