Дневник ее соглядатая

– Нет, я ж говорю, горцы. Ну, вот ваш переулок. Мчитесь. Мне надо обратно, я дежурный по комендатуре, – гордо сказал он и вприпрыжку, как и подобает мальчишке, понесся обратно.

Когда мы добежали до дома, я увидела в щель свет в подвале у нашего жильца, одноногого фотографа. Его дверь выходила на улицу. Он долго не открывал – не слышал, потому что я боялась стучать громко, чтобы не разбудить маму. Потом впустил нас, отругал, но, видя наш растерзанный карнавальный вид, смягчился и долго фыркал: «Феи под обстрелом». Я проскользнула во двор, принесла из тайника узел с одеждой, мы с Ириной переоделись.

– Ты почему не пряталась? – спросила я ее.

– Испугалась, – растерянно пожала она плечами, – меня как льдом сковало.

Я чмокнула ее в щеку, крепко обняла и выпустила на улицу – она жила совсем рядом, через два дома, – а сама спрятала узел с карнавальными костюмами в тайник и юркнула к себе. Утром мама страшно ругалась, думая, что я осталась вечером у Иры, и посадила меня в очередной раз под домашний арест. Потом выяснилось, что мое пальто прострелено в двух местах.

Пятьдесят горцев расплатились за это новогоднее развлечение жизнью. Говорили, что нападение устроили недовольные новой властью вайнахи, которые на съезде выступали за независимую горскую республику.

Все гимназии и реальные училища закрыли из-за опасной обстановки еще в прошлом году, но для молодежи это было только хуже. Мы слонялись без дела по городу и постепенно втягивались в междоусобицу. Мой брат Сергей, так и не закончив последнего класса гимназии, подался в поисках романтики в местную ЧК. Ему еще шестнадцати не было.

Многие от бескормицы промышляли мелким мародерством. Очень бедствовали и Ирина с мамой. Пока Порфирий был в городе, он их поддерживал и подкармливал. Но еще в прошлом году он исчез окончательно, прихватив с собой все золотые червонцы нашей мамы, отложенные на черный день. Во время одного из своих набегов домой прилег отдохнуть, а мать прикрыла его своей выходной стеганой полькой из черного атласа, в которую она зашила золотые монеты. Он их нащупал, срезал и сбежал. С тех пор мы его не видели. Знакомые передали, что он все-таки сел на пароход в Америку.