Дневник его любовницы, или Дети лета

Чайник закипел и отключился с тихим деликатным щелчком.

– Наливай! – велел я.

Глеб с тяжким вздохом оторвался от мягкого диванчика.

– Как же я сейчас отосплюсь! – сказал он мечтательно.

Взял чайник, разлил по чашкам кипяток и вернул его на место. Плюхнулся на диван, откинулся на спинку.

– Я тоже, – пробормотал я. Сон уже начал давить на верхние веки. Глаза смыкались.

Глеб оторвался от спинки дивана и придвинулся к столу.

– Ты понимаешь, в каком мы дерьме? – спросил он.

Я поставил локоть на стол и уложил подбородок на ладонь.

– Ты о чем?

– Ты понимаешь, что его держали здесь, в поселке, у кого-то на даче?

– Понимаю.

– А ты понимаешь, что если его держали прямо в доме заказчика, то назад выпускать не собирались? Поэтому и не таились.

– Понимаю, – ответил я спокойно, но по коже пробежали гусиные мурашки.

– А ты понимаешь, что теперь заказчик будет носом землю рыть, чтобы найти своего клиента? Ведь тот его знает!

Я не ответил. Только молча кивнул головой.

– И посреди этих звездных войн мы с тобой, – договорил Глеб. – Два идиота, оказавшиеся не в том месте в недобрый час.

Я спрятал руки под столом и крепко стиснул кулаки. Кажется, руки начали дрожать.

– С гостями ты хорошо придумал, – продолжал Глеб. – Они на дачу с обыском не сунутся, пока здесь народ толчется. Им сейчас совсем не нужно привлекать к себе внимание. Но если мы уедем в город, то дачу обыщут обязательно. Ты это понимаешь?

– Слушай, прекрати! – взорвался я. – У меня такое ощущение, будто мне зачитывают смертный приговор!

Глеб смутился.

– Извини, извини… Я не к тому.

– А к чему?

Он поводил перед моим лицом указательным пальцем.

– К тому, мой бедный друг, что сначала нужно отправить отсюда гостя, а потом уезжать самим.

– Интересно, как? – спросил я язвительно.

Глеб пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Может, через пляж? – спросил я.

Он молча покачал головой.

– Через пляж только одна дорога в город. И на пересечении этой дороги с дачной стоит блокпост. По песку сильно не разгонишься: машина может увязнуть. И потом, через пляж все время ездит дежурная машина. Я видел.

– Ну, тогда только по небу, – сказал я.

Глеб неожиданно оживился.

– Слушай, и правда! Вертолетом!

Но тут же скис и добавил:

– Нет, нельзя. Во-первых, Егор окажется на виду, как отличная мишень. А во-вторых…

Приятель с сочувствием посмотрел на меня.

– Договаривай, – разрешил я.

– Во-вторых, на виду окажешься ты.

– Каким образом?

Глеб постучал кулаком по лбу:

– Забирать-то его вертолет откуда будет? Прямиком отсюда! Думаешь, никто не заметит вертолета, зависшего «над крышей дома твоего»?

– Елки, – сказал я тихо.

Встал, подошел к холодильнику и достал из него бутылку виски, недопитую накануне. Открутил пробку и отхлебнул немного прямо из горлышка.

– Не дрейфь, – сказал Глеб. – Я с тобой.

Я уныло промолчал.

Спасибо, конечно, но я бы сейчас предпочел присутствие взвода автоматчиков. Хотя нет… Не могу же я прожить жизнь, постоянно прячась за их спинами!

– Ладно, – решил Глеб и поднялся с дивана. – Вечер утра мудренее.

– Наоборот, – поправил я машинально.

– Это у нормальных людей наоборот, а нам сейчас выспаться нужно, – ответил приятель.

Он подошел ко мне, отобрал бутылку и вернул ее в холодильник.

– Пошли.

– Убрать надо, – сказал я, оглядывая разгром на столе.

– Не надо. Хроники уберут, – успокоил меня Глеб.

– Неудобно как-то…

– Очень даже удобно! – категорично отрубил Глеб. – Я тебе говорил про уважение к старшим?

Я скривился, как от зубной боли.

– Ой, умоляю, не начинай сначала!

– Не буду. Пошли спать.

Глеб проводил меня в спальню, уложил на кровать и заботливо накрыл легким пледом.

– Поспишь, что-нибудь придумаем, – сказал он.

– Ты стал мне родной матерью, – пробормотал я.

Глеб что-то ответил, но что именно, я не разобрал. Сон накрыл меня снежной бесшумной лавиной и отсек от всех неприятных проблем. На целых шесть часов.

Когда я проснулся, солнце пыталось пробиться в комнату через плотную темную штору. Хорошо пахнувший ветерок приподнимал край занавески, тогда солнечные лучи проникали в комнату и щекотали мое лицо.

Несколько минут я лежал, не открывая глаз, и наслаждался этой невинной игрой. Может, все как-то рассосется? Само собой, а?

Но продлить блаженное раздумье не получилось. Реальная жизнь начинала подбираться ко мне с основательностью и беспощадностью тяжелого асфальтового катка.

Я потянулся, хрустнул косточками и откинул край пледа. Уселся на постели, обхватил руками голову. Пора заниматься делами.

Я протянул руку, взял с тумбочки часы. Глянул на циферблат и подскочил на месте. Половина двенадцатого! Полдень, иначе говоря! А Егор лежит в подвале, без еды, без воды… наверное…