Дневник его любовницы, или Дети лета

Я вспомнил желторотого Виталика, которому вчера подписал книжку, и поежился. Жалко парня. Не успел он заматереть, как твердолобый Сеня. Еще мог бы нормальным человеком стать.

Чайник отключился. Я встал и бросил в чашку пакетик заварки. Залил его кипятком и вернулся на место.

Спать не хотелось. Поэтому я допил чай, пошел в кабинет и включил компьютер. Вообще-то, ночью мне работается плохо, я типичный «жаворонок». Но сегодня что-то сместилось в моем мироощущении, и часа полтора я увлеченно стучал по клавиатуре. Написал еще десяток страниц, вырубил машину. Откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Ночная темнота разбавилась небольшой порцией света и стала не такой непроглядной. Я взглянул на часы. Половина шестого.

Я потянулся, вылез из-за стола и отправился в спальню. Поработал я славно, сегодняшний день можно посвятить изучению дневника прадеда. Мысль не вдохновила, и я зябко передернул плечами. «В конце концов, это твой предок, – укорил меня внутренний голос. – Мог бы проявить к нему больше интереса».

Я не встал вступать в полемику. Добрался до спальни, быстро разделся, улегся в кровать. Накрылся пледом и мгновенно провалился в сон.

Безо всякой «настоечки».

Проснулся я довольно поздно: в одиннадцать.

Немного повалялся в постели, но быстро соскучился по нормальной трудовой жизни. Поднялся, залез под душ, привел себя в порядок и оделся.

Насвистывая под нос что-то попсовое, спустился на кухню. Долил воду в чайник, включил подогрев. Открыл дверцу холодильника и внимательно оглядел его содержимое. Так, рыба мне уже надоела. Ограничусь стандартным набором холостяка: бутербродами с ветчиной и сыром.

Я нарезал ветчину сочными аппетитными ломтями, добавил на тарелку несколько кусочков мягкой ломающейся брынзы. Вымыл пару огурцов с помидорами, порезал хлеб. Уселся за стол и окинул яства удовлетворенным взглядом. Хорошо!

Но не успел я насладиться предвкушением спокойного завтрака, как в ворота кто-то требовательно постучал. Я вернул на тарелку ломтик ветчины и замер. Может, померещилось? Глюки на почве вчерашних происшествий? Или это милиция начала свой обязательный обход?

Тут в ворота постучали еще раз. Постучали властно, по-хозяйски.

– Черт бы вас всех побрал, – сказал я вслух. Чайник отключился, но времени на чаепитие у меня не осталось. Я вылез из-за стола и направился к воротам. Перед тем как открыть, посмотрел в глазок. Так я и думал.

Я повернул ключ в замке и приоткрыл створку.

– Здрасти, – сказал неприветливый человек в милицейской форме.

– Добрый день, – ответил я настороженно. – Чему обязан?

Из-за плеча милиционера высунулась усатая физиономия нашего участкового.

– Здрасти, Антон Николаевич!

– Здравствуйте, – ответил я чуть приветливей. Но ворота все равно не распахнул. Откровенничать с представителями закона я не собираюсь. Еще не выжил из ума.

– Можно войти? – спросил незнакомый милиционер.

– Я работаю, – ответил я сухо. – Если хотите о чем-то меня спросить – спрашивайте здесь.

Милиционер недовольно поджал губы и оглянулся на участкового.

– Антон Николаевич – известный писатель, – поторопился тот с объяснениями.

– Вот именно, – подтвердил я. – И мне нужно срочно сдавать книгу. Прошу вас, не задерживайте меня. Времени в обрез.

Незнакомый милиционер посмотрел на меня с некоторым интересом.

– Писатель? А как ваша фамилия?

– Петербургский, – ответил я нетерпеливо. – Прошу вас, спрашивайте, что хотели.

Милиционер снял фуражку и вытер потную лысину. Ему было жарко стоять на солнцепеке, но я не сжалился, и в дом не пригласил.

– Вы знакомы с Константином Горелым? – спросил он.

– Горелым? – удивился я. – Это что, кличка?

– Это фамилия, – ответил участковый. – Сосед ваш через улицу.

– Нет, – ответил я. – Я ближайших соседей не знаю, не то, что через улицу. А что с ним?

– Вы вчера ночью не выходили из дома? – продолжал незнакомый милиционер, не отвечая на мой вопрос.

– Выходил, – ответил я.

– Во сколько? – оживился представитель закона.

– Кажется, в половине третьего. Услышал звук милицейской сирены, вышел посмотреть, что происходит.

– А-а-а, – протянул уныло собеседник. – А раньше не выходили?

– Нет, – ответил я твердо. – Я приехал на дачу позавчера, примерно в восемь вечера и никуда из дома не отлучался. Работал.

– Понятно, – пробормотал милиционер. Вздохнул, еще раз промокнул платком лысину под фуражкой и отошел от моих ворот.

«Даже не попрощался», – подумал я неприязненно. И вполголоса спросил у участкового:

– Что случилось, Николай Сергеевич?

– Соседа вашего убили, – шепотом поделился со мной участковый, не спуская глаз с приезжего начальства. Незнакомый милиционер неторопливо вышагивал к соседней калитке и на нас пока внимания не обращал.

– Да что вы?! Разборки, конкуренты?

– А бог его знает, – ответил участковый. – Наверное, не без конкурентов. Только отравила его какая-то девка.

– Девка?

– Ну, да! Снял он вчера вечером проститутку в ресторане, привез на дачу. Она ему что-то в водку сыпанула и испарилась. Представляете, голая через забор перелезла!

– Ничего себе! – поддержал я собеседника.