Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное

Я понимала, что я не самая красивая девушка на свете, что у меня за плечами нет ни престижных институтов и ни богатых родителей, но все же я верила в то, что у меня что-то есть. Я знала, что у меня есть сильная харизма, слепая вера в себя и собственное провидение, а это уже немало. Москва заставила меня поплакать не раз, но я четко уяснила для себя то, что она не верит слезам и на дух их не переносит. Было время, когда я сполна нажилась в коммуналках с тараканами, крысами и пьяными соседями. Учеба, вечные поиски работы, но я всегда много работала и собирала свой успех по крупицам. Были и неудачи, и поражения, и первые победы. Был Новый год с бутылкой шампанского прямо на Красной площади. Тогда мне просто негде и не с кем его было встретить. Я купила бутылку шампанского и поехала на Красную площадь. Я подумала о том, что там будут люди, а это значит, что встречать Новый год я буду не одна. В новогоднюю ночь на Красной площади было много веселых и подвыпивших людей. Они знакомились, поздравляли друг друга с Новым годом, шли к елке и водили хороводы, а самое главное – эти люди желали друг другу счастья. И никому не было дела, что в эту новогоднюю ночь я приехала совсем одна. Теперь я была среди людей, которые вели себя так, словно всю жизнь меня знали.

Свойственно молодости, я хотела получить в столице все и сразу, поэтому первая московская любовь не заставила себя ждать. Я была слишком импульсивной и эмоциональной. Мне было не занимать уверенности в собственной неотразимости, а амбиции и энергия били просто через край. Энергии было так много, что я могла запросто поделиться ею с другими. Неудивительно, что и московский кавалер, предложивший мне руку и сердце, слишком быстро нашелся. Только вот кавалер полностью зависел от своих родителей и сам не ожидал столь бурной и негативной реакции родителей после того, как он привел на смотрины в дом девушку-провинциалку. Его семья боялась и даже презирала провинциалок. В их понимании провинциалки – это девушки, идущие по головам, которые целенаправленно охотятся на москвича для того, чтобы заполучить московскую прописку. Увидев во мне провинциальную акулу, пытающуюся проглотить их мальчика с потрохами, родители воспротивились нашим отношениям и, общаясь со мной с ярко выраженным превосходством, попросили меня найти новую жертву, аргументируя свое решением тем, что они коренные москвичи, а это значит, что у них есть свой уклад, свои традиции и даже своя культура. «Зачем нам приезжая бесприданница?» – прямым текстом сказали они. Я пыталась объяснить, что я не из тех, для кого само понятие счастье заключается в злосчастной прописке, что мы намерены жить отдельно и я готова снимать угол в любой коммуналке, потому что в силу своего юношеского максимализма и своей молодости свято верила в то, что счастливее нас не будет на свете. Так как молодой человек полностью материально зависел от своих родителей, то угол в коммуналке и достижение материальных благ совместными усилиями его не устроили и он подчинился воле отца.

Тогда Москва наглядно показала мне правду жизни и дала понять, что легкие пути и решения не для меня. Она дала мне огромный стимул надеяться в этой жизни только на саму себя. Жизнь за каменной стеной не для меня, потому что каменная стена не вечна, она всегда может рухнуть и тебя саму придавить. Из желания доказать я стала много работать, вжилась в образ самодостаточной женщины, которая достигла всего в жизни сама, без богатых мужей, любовников, влиятельных родителей и покровителей.

И пусть после того разрыва я вкалывала на трех работах и рыдала в подушку. Пусть. Но тот случай научил меня больше не строить утопических иллюзий по поводу встречи с принцем, а надеяться только на себя. Я не сделала ставку на мужчину и не пошла проторенной женской дорожкой в поисках своего спонсора, я просто собрала всю свою волю и решимость в кулак, собирая свой успех по крупицам. С каждым днем, проведенным в Москве, во мне проявлялось все большее и большее желание и упрямство доказать хотя бы самой себе, что я не проиграла.