Рис.3-1
Глава 3
Но понять все было все-таки невозможно. Формулы, которые я писала своим контактерам для их очищения и ускорения их развития, шли у меня легко, без напряжения и осмысливались частично после их написания, так же, как когда я писала свои стихи, музыку, картины. Я поняла, что любой процесс творчества, когда это действительно творческий акт, а не ремесло, идет как контакт со своими Сущностями или со своей Личностью, со своим внутренним миром, когда человек изнутри себя созидает, не задумываясь внешне, не успевая проследить даже за громадным творческим потоком.
Это было мое творчество, я жила им, вспоминала свои знания и умения, но это были воспоминания о Будущем. И речь моя шла сама собой. Я наслаждалась ею, с удовольствием пела, даже с магнитофоном любимую песню на русском языке я теперь пела на своем, а русский мне казался слишком пресным, грубым. Я не вникала в точный перевод того, что говорила, понимая общий смысл, хотя если это нужно было человеку для его исправления, я переводила ему буквально каждую фразу. Я любила читать стихи на своем языке, и я знала, что это мои стихи, написанные очень давно и далеко отсюда. Читая их, я испытывала ностальгическую печаль по этому "далеко", светлую и сладкую, со слезами на глазах. Но слезы были от внутреннего понимания и сожаления о свершенных ошибках.
Утром я поднималась совершенно разбитая, тяжелая и усталая, но необходимость движения постепенно создавала нужное ускорение. "Обрести" себя, прийти в состояние легкого счастья и деятельной бодрости удавалось только после полуторачасовой гимнастики. Работы было очень много, я с большим трудом справлялась с текущими задачами быта. Многие умения, которыми я раньше владела, теперь потихоньку отошли в небытие.
(Синий цвет):