Дневник Элаизы

Может мне повезло, что поселилась в семье Кидман, в городе Ла-Ферия, тоже в штате Техас. После смерти родных был лучший город, для десятилетней Элаизы. Зеленый город, с многочисленными полями, садами радовали и успокаивали меня. Новый дом и городок, заменил, предыдущий дом и город Даллас. Население городе Ла-Ферия, меньше, чем в моем родном городе Даллесе: пол миллиона меньше, чем шестьдесят миллионов и в основном город фермеров, даже несмотря на большой прирост, после войны с аренгостами. Семье Кидман этот городок нравится, потому что, смог сохранить архитектуру и быт до военной эпохи. Здесь почти нет летающих машин, мало небоскребов, только в центре города, в сити Ла-Ферия. Никто в этом, городе не вспоминал, мою погибшую семью на космическом корабле.

Я поселилась в семье, которая занимается благотворительностью, во главе, с пастором Пита. У дяди, небольшие узкие глаза, большой лоб, белая кожа и выглядит моложе своих сорока пяти лет. Близнецы, похожи на дядю, старшая дочка больше похожа на тетю. Видно, у меня с девства осталась привычка сравнивать лица детей, с лицами родителей. Вспоминая родителей, вижу отца историка: его умные глаза, с радостью смотрящие на собеседника. Отец нас учил быть добрыми, понимающими, не упоминая бога, разъяснял, как важно выбирать быть теми, кем хотим быть, и не забывать, что доброта заложена в нас. Для дяди Пита, любовь – эта сама вера в бога, в учение и никто ни может, сказать, что дядя Пит злой: он человек, который всегда хочет помогать нуждающимся. Для отца любовь к ближнему и доброта – это данное нам от природы. Меня воспитывали двое мужчин и оба дали познание, как важно любить и выбирать доброту. Выбрала стать доктором, придерживаясь, толкованию родного отца и миссионера, следуя учению дяди Пита. Тетя Анни, младше мамы на пять лет и похожа на старшею сестру. Анни с первых дней, проявляла материнские чувства к племяннице, разделив нежность и заботу равномерно. К сожалению, я не смогла увидеть в тёте, новую мать, и не смогла сказать: мама. В моей памяти Анни, всегда останется, доброй мамой для родных детей и доброй тетей. Другая жизнь не в доме, а служению богу и людям, разделив, такую жизнь с детьми Кидман. Вторая половина моего девства – это присутствие в церкви и на миссионерском служении.

На нашей планете с населением шестьдесят миллиардов людей, всегда есть нуждающийся, несмотря, на сельскохозяйственную эволюцию, и на экономические успехи. Я бывала, не только каждое воскресение, в церкви и на катехизисе, но и на миссионерских обеднях, в домах, построенные, для нуждающихся. Таким образом, я часто встречала бездомных, бедных, больных, приведшие к нам, с дальних концов материка Америка. Наши поля кормили, дома давали приют; некоторые остаются в городе, а другие продолжают свой путь. Среди нуждающихся видим женщин, детей. И напоминают очень бедные планеты, в том числе планету Old red S-3. Тогда я была очень маленькая, только начинала понимать этот мир и природу вселенной. В новой семье, я осознала: без любви будет тяжело бедным людям и будет больше бедных людей, где бы не была разумная жизнь. В благотворительном фонде Кидман много разнообразных врачей, сестер милосердии, поваров, нянь для детей и начинающие проповедники, ну и, конечно, юные помощники. В среде юных помощников была я. Моей наставницей стала Мегги. Юная девушка, тогда была ростом, чуть ниже Лили. У Лили были длинные прямые каштановые волосы, у Мегги рыжие; первая была более застенчивая, другая всегда готова прийти на помощь. На лице Мегги, я всегда вижу румянец, на лице Лили румянец выступал, только когда смущалась.

Я запомнила нуждающейся сорока пятилетнюю женщину, невысокого роста, красивую, несмотря на морщины, преждевременно появившийся на лице. Женщину зовут Нэнси. Она была одета в узкое красное платье, подходящей к худой фигуре и к белым волосам. Спутниками женщины, были девушка подросток, лет пятнадцать и парень двенадцати лет. Нельзя было эту группу назвать родственниками, но, когда были вместе, старались проявить свои чувства и эмоцию, как родные. Возможно, эта семья улетела на другую планету или ушли жить на север, где больше мегаполисов и множество станции. В нашем центре лечили Нэнси, и я видела переживание этих подростков. Тита и Дэн не называли Нэнси матерью, но обращаясь к ней по имени, будто произносили имя родного человека, как ребёнок произносит слово «мама».