Дневник эльфийки

– Ну, вооруженная твоими аргументами, я не оставила камня на камне от его теории. Смотрелось это конечно впечатляюще. Я не раз вспоминала тебя там добрым словом. Эх, ну почему ты все это бросила? Ведь не поздно вернуться, Ник. Я возьму тебя на кафедру на четверть ставки профессора, и ты получишь возможность работать, используя наши материалы… Никуш, соглашайся. Я же знаю, что ты до сих пор в курсе всех последних разработок и не утратила интереса.

– Ниночка, об этом не может быть и речи. К тому же, зачем тебе такая профессор, вроде меня, я только осложню тебе жизнь. Я знаю, что ты очень хорошо ко мне относишься, но все это ни к чему… Если консультация какая нужна, я и так все, что в моих силах, для тебя сделаю, можешь не сомневаться. Ладно, – она ласково улыбнулась, – выкладывай, зачем приехала. Ведь не на кафедру же меня звать.

– Ник, я пишу книгу, по результатам доклада в Лондоне, – Нина нервно усмехнулась и отвела взгляд, – одним словом мне нужен спонсор, чтобы перевести и издать её за рубежом. Сумма, как ты понимаешь, впечатляющая, – она помолчала немного, а потом добавила: – но я могу указать тебя как соавтора, если хочешь.

– Дело не в соавторстве, оно мне не нужно, и не в деньгах, я с легкостью могу их тебе дать… Меня другой вопрос смущает: внедрение ты тоже планируешь за рубежом продвигать? – Ника испытующе посмотрела на подругу.

– Да у нас его невозможно продвинуть! Невозможно!!! Что я буду иметь с того: пару рецензий в журнале и возможность протолкнуть диссертацию кого-то из моих аспирантов? Никуш, глупо пытаться применить это здесь… глупо!

– Может, и глупо, – печально откликнулась Ника, – но ведь это наша страна, Нин. Родина все-таки наша. И именно она нам и образование дала, и возможность самореализоваться…

– Ага, – иронично усмехнулась та, – ты классно самореализовалась как домохозяйка. Где он твой патриотизм хваленый, что ты сделала для своей столь горячо любимой Родины? Сидишь дома и высунуться не смеешь, полностью завися от своего Виктора и боясь хоть слово ему поперек сказать. В этом твой патриотизм заключается?

– Я не боюсь его, Нин. Я люблю его. Это разные вещи.

– Разные… конечно разные… только вот что-то его ответной любви незаметно. Он любит не тебя, а обладание тобой. И на Родину нашу ему глубоко начхать, уж поверь мне.

– Нин, не надо, не начинай все снова. Это моя жизнь, и я с ней как-нибудь сама разберусь.

– Вот и разбирайся. Только раз уж ты дома на мужнины деньги сидишь не надо мне мораль читать про обязательность патриотизма.

– Нин, я что к тебе в институт пришла и там тебе мораль читаю? Ты просишь меня выступить в качестве спонсора. Я не против и постараюсь в ближайшее время перевести на твой счет деньги, только мне бы хотелось, чтобы ты дала людям возможность воспользоваться твоими разработками и в нашей стране тоже. Давай так: ты оформляешь патент.

– Уже оформила, – перебила её Нина.

– Хорошо тогда лишь условие: книга сначала выходит здесь, а через месяц везде, где ты захочешь.

– Согласна.

– Вот и договорились, завтра сбрось мне реквизиты, и я переведу деньги.

– Это меня устраивает. Спасибо, Никуш, ты – золотая подруга.

– Денежная, Нин, денежная, так и говори, – рассмеялась Ника, а та сразу засобиралась домой.

Проводив Нину, Ника вернулась на кухню и сев к столу, облокотилась и, устремив печальный взгляд в окно, надолго замолчала.

Я ни о чем не спрашивала ее, мне казалось, я понимаю, о чем она грустит.

В это время в коридоре раздался звонок. Ника быстро поднялась и вышла открывать дверь. Я пошла следом.

Оказалось, что вернулся Виктор Алексеевич.

– Что-то случилось? – удивленно спросила Ника, забирая у него из рук портфель.

– У меня ничего, кроме того, что отложили на сутки рейс, а вот у тебя, я так понимаю, случилось, – резко ответил он ей.

– Что ты имеешь в виду?

– А то ты не понимаешь? – раздраженно бросил он в ответ. – Стоит мне уехать, и эта стерва опять метет возле тебя хвостом. Что ей было надо на этот раз? Сколько ты пообещала ей дать?

– Вик, это мое дело и мои деньги… – очень тихо произнесла Ника. – Не надо их считать.

– Я и не считаю никогда! Ты можешь тратить сколько угодно и не только те, что на твоем счету, но и все мои, и ты это знаешь! Но я не позволю этой стерве дурить тебе голову и, вымогая у тебя деньги, еще при этом всячески пытаться унизить тебя. Почему ты не выгнала ее? Ведь ты мне обещала, что не будешь с ней общаться, обещала!

– Ты что разговаривал с ней?

– Да, имел честь так сказать, столкнувшись в подъезде.

– Она сказала, что просила у меня денег?

– Нет, конечно. Но, зная ее, я ни в жизнь не поверю, что она ушла от тебя с пустыми руками. Ну что разве не так?

– Вик, ты знаешь, я не люблю лукавства, поэтому скажу: да, я пообещала ей значительную сумму на издание книги. Но мне не нравится, что ты пытаешься меня контролировать. Мы ведь договорились, что деньги, которые ты кладешь мне на счет, я вольна тратить по своему усмотрению.

– Вероника, ты вольна делать что угодно, но будь уверена, если я увижу, что ты залезла на крышу и хочешь с неё спрыгнуть, я вмешаюсь, хочешь ты того или нет.