Дневник эльфийки

– Дэн, ты, конечно, уже взрослый и сам вправе выбирать: с кем жить, но не поторопился ли ты? Как я поняла, с Катей ты расстался лишь несколько часов назад, эту девушку ты практически не знаешь, иначе имя бы её запомнил. Не ломай жизнь ни себе ни ей столь поспешными решениями. Я не против, чтобы вы встречались, но зачем делать сразу такие кардинальные заявления и связывать себя обязательствами, которые могут оказаться в тягость вам обоим. Не торопитесь. Пойдемте выпьем чаю, а потом ты Дэн, отвезешь Лию домой.

– Лия провинциалка. Так что отвезти домой я в любом случае её не смогу, мам.

– Оплати ей гостиницу. Если у тебя нет денег, я дам. Не надо торопиться вступать в отношения, если у вас нет никаких чувств друг к другу, кроме взаимного интереса. Ты хочешь заглушить боль разлуки, а ей, как я поняла, просто негде жить. Давайте сообща решим эти проблемы, а потом вы начнете строить ваши взаимоотношения лишь исходя из ваших чувств друг к другу. Как я уже сказала, я не возражаю против ваших свиданий, лишь грань не переступайте пока друг друга получше не узнаете, и в своих чувствах не убедитесь. Спешка нигде до добра не доводит, а уж в таком деле и подавно.

– Мама, она останется здесь, и будет жить со мной!

– Почему ты не хочешь проверить свои и её чувства? Ведь возможно ссора с Катей была лишь недоразумением… ты же так любил ее… и она хорошая девочка.

– Мама, я не хочу больше слышать в нашем доме имя Кати! Между нами все кончено!

– Почему?

– Потому что она лживая, беспринципная, ищущая лишь собственную выгоду карьеристка, и ей плевать на меня, вот почему.

– А ей не плевать? – женщина указала на меня рукой.

– Ей не плевать.

– Исходя из чего, ты сделал такой вывод?

– Да хотя бы из того, что она сквозь поток машин бросилась лишь бы не дать мне с моста прыгнуть!

Женщина побледнела как полотно и, схватившись рукой за сердце, прислонилась к стене, прошептав трясущимися губами: – Денис, как ты мог?

– Мамочка, – Денис подскочил к ней и, обняв, усадил на стул, стоявший неподалеку, – да не переживай ты так, я не собирался кончать жизнь самоубийством, я всего лишь хотел почувствовать грань, постоять на краю, когда еще шаг и все, но я не собирался делать этот шаг. Клянусь! Ты посиди тут, я тебе сейчас капли накапаю, – он выбежал из холла.

Женщина подняла на меня глаза полные слез и едва слышно проговорила: – Спасибо тебе, моя девочка.

В эти простые слова было вложено столько чувства, что у меня самой перехватило дыхание и закружилась голова. Я поняла, нет, почувствовала, что для неё больше не имеют значения ни мой внешний вид, ни мое положение. Я стала «ее девочкой».

Мы сидели на кухне втроем. Я, Дэн и Вероника Вениаминовна. Вот до чего сложное имя у матери Дэна, я уже раз сто проговорила его про себя, а выговорить с первого раза вслух все равно не могу, видно не зря на меня ругался за нестарательность старина Дарт, заставляя учить всякие языкосломные словосочетания. Вот была бы я чуточку поусерднее, глядишь, и не было бы сейчас у меня таких проблем.

– Лия, тебе еще чаю налить?

– Нет, спасибо, Верника Веаниамовна… ой… Вероника Веминиановна… то есть я хотела сказать Венамиамовна, нет, не так… – я сбилась окончательно и испуганно потупилась, руками нервно теребя край скатерти.

– Да не смущайся, Лия, мое имя-отчество редко кто сразу запоминает и правильно выговаривает, поэтому все обычно зовут просто Ника, я привыкла. Ты тоже можешь называть меня так и обращаться на ты. Я не сторонница официоза.

– Правда? – я удивленно посмотрела на нее.

– Лиечка, я никогда не лгу и не выношу, когда мне лгут другие. Можешь у Дэна спросить, он знает. Поэтому, если я тебе это сказала, то значит, так оно и есть, – с легкой усмешкой ответила она, а потом добавила, – так что договорились, ко мне на ты и Ника. А вот к папе Дениса тебе придется обращаться на Вы и как следует выучить его имя-отчество, правда оно не столь сложное, как мое: Виктор Алексеевич. Я думаю к вечеру, когда он приедет, ты запомнишь.

– Да, конечно, – я закивала. Имя Ника замечательно гармонировало с обликом женщины и мне было очень радостно оттого, что она позволила мне так себя называть. А уж Виктор Алексеевич я выучу без труда.

– Мам, а ты подготовишь его, ладно? – Дэн просительно взглянул на мать и добавил: – И еще, пожалуйста, не рассказывай, что я влезал на перила моста.

– Не буду, не волнуйся, – Ника ласково улыбнулась сыну, а потом повернулась ко мне: – Кстати, а где твои вещи? Или ты собираешься постоянно в этом наряде ходить?

– Я… у меня… понимаете… – от волнения у меня на глазах выступили слезы, и я вновь стала нервно теребить край скатерти. Я ведь помнила, что минуту назад Ника сказала, что не терпит лжи, и боялась, что, солгав, потеряю её расположение и доверие.

Меня выручил Дэн.