Дневник гауптмана люфтваффе. 52-я истребительная эскадра на Восточном фронте. 1942-1945

Американский бомбардировщик не делал никаких попыток обороняться; возможно, как и истребители, его экипаж думал, что я был одним из своих. Эта «баржа» передо мной не помещалась в мой прицел; я открыл огонь и видел, что мои трассеры исчезают в ее фюзеляже. Я сконцентрировался на правом, внешнем двигателе. «Крепость» летела прямо и горизонтально, и мой прицел был хорошим. Скоро загорелся и второй двигатель. В то же мгновение, к своему ужасу, я увидел плотный поток трассеров, проносившийся над моей кабиной. Я ушел вверх. Но это были не американцы, а мой друг Захсенберг. Летя вверх ногами, я видел с близкого расстояния, как он поджег два других двигателя, а затем висел позади громадной машины, пока ее полностью не охватило пламя. Вскоре «Крепость» развалилась на части и в воздухе повисли пять парашютов.

Но теперь на нас пикировали вражеские истребители, почти 50 машин. Можно было сделать только единственную вещь: дать полный газ, взять ручку управления на себя и до отказа нажать на левую педаль руля направления. Все остальное зависело от моего храброго «Мессершмита». Я по спирали опустился до уровня земли, выровнялся и помчался прочь. Я не собирался позволять сбить себя так легко. И ни один американец никогда не смог подбить меня, в то время как русские делали это пять раз.

Наконец, я увидел под собой Дунай, и, таким образом, смог приблизительно определить свое местоположение и найти дорогу в Цилиштеа. Четыре «Мессершмита» уже приземлились там, один из них имел восемь пулевых пробоин. Всего же домой не вернулись три наших пилота.

Тем вечером мы собрались в столовой и отмечали наше первое столкновение с американцами и свое безопасное возвращение тоже. Мы многое извлекли из этого первого контакта с новым противником. Все понимали, что вступать в бой с таким превосходящим противником было чертовски опасно. К сожалению, ни один из нас не мог ничего сказать о боевых качествах «Мустанга», поскольку не было времени определить их. В любом случае этот тип был довольно опасен, трое из наших пилотов погибли. Мы не беспокоились о бомбардировщиках. В будущем необходимо пытаться избегать встречи с этой массой истребителей как можно дольше.

Следующий «звездный полет» оказался ложной тревогой, поскольку американцы не прилетели в зону наших боевых действий, и мы ни с чем вернулись обратно в Манцар. Следующий приказ на вылет поступил после тринадцатидневной паузы. Поскольку мы потеряли троих летчиков в ходе последнего вылета, то взлетели с довольно смешанными чувствами. В небе не было ни облачка, когда пришло сообщение о приблизительно 300 стратегических бомбардировщиках. Эта новость сделала нас еще более молчаливыми.

Я распределил пилотов, и каждый из них делал перед другими вид, что все в порядке. Мы снова взлетели из Цилиштеа на наших оставшихся девяти самолетах, едва успев дозаправиться. Я разработал план действий. Ни в коем случае нельзя нападать на одиночный бомбардировщик, потому что такие машины зачастую оказывались так называемыми «зенитными крейсерами», которые вместо бомб несли усиленное оборонительное вооружение. Такие самолеты летели в одиночку, чтобы привлечь к себе немецкие истребители.

Наведение с земли было великолепным, и скоро мы заметили вражеское соединение. Когда мы набирали высоту, я увидел три большие группы, в каждой приблизительно по 40 самолетов, пролетавших высоко над нами. Истребители сопровождения летели еще выше. Самолетов было так много, что я смотрел на них словно зачарованный.

Мы медленно приближались к сверкающим серебряным птицам. Первая из трех групп располагалась впереди и несколько выше, вторая – в центре и ниже, а третья – на той же высоте, что и первая. Очевидно, эти две группы на большей высоте прикрывали нижнюю своим оборонительным вооружением. Заградительный огонь 120 машин мог стать настоящим фейерверком! И не нужно было ничего говорить о множестве истребителей, которые скоро будут у нас за спиной. «Не падай духом, о, крошечная шайка!»

Мы обогнали вторую группу американцев в сомкнутом боевом порядке. Я решил первую атаку начать спереди и вызвал своих пилотов: «Внимание, мы собираемся изменить курс на противоположный и выполнить лобовую атаку. Всем держаться рядом и не стрелять, пока я не начну!»

Разворот и сбор в плотный боевой порядок были делом нескольких секунд. Фактически мои пилоты выполнили все так, как будто принимали участие в тренировке, и в других обстоятельствах это доставило бы только удовольствие. Я находился во главе группы, и теперь противник, казалось, заметил наше приближение. Возможно, он не предполагал, что несколько «сто девятых» посмеют напасть на него. Бомбардировщики попробовали уклониться от нашей атаки, изменяя курс, но было слишком поздно.