Дневник гауптмана люфтваффе. 52-я истребительная эскадра на Восточном фронте. 1942-1945

Я решил подойти вплотную и срезать его хвост, но меня начало болтать, когда я попал в его воздушный поток. Наверняка он бы рухнул в Балатон, но было весьма вероятно, что и я последовал бы за ним, а в этом никакой надобности не было. Я еще раз перезарядил свое оружие и встряхнул Me, моля, чтобы моя пушка, по крайней мере, смогла сделать единственный выстрел. Тем временем русский продолжал лететь в нескольких метрах выше меня, плавно скользя из стороны в сторону. Возможно, он был не в своем уме! Он был уже почти над северной оконечностью Балатона, так что я рискнул предпринять последнюю попытку. Пушка сделала два выстрела, и это было все, что требовалось. ЛаГГ-5 взорвался, и его фюзеляж разлетелся на части. Тем не менее вражеский пилот смог выпрыгнуть с парашютом. Я кружился вокруг него на расстоянии, пока он не опустился на воду. Очевидно, неудача настолько вывела его из себя, что он выбрал неправильное направление и поплыл к немецкому берегу, где его уже поджидали.

Какую пользу я принес бы своим русским противникам, если бы 20 марта разбился во время бреющего полета над аэродромом! Естественно, в этом был виноват алкоголь. В тот день я принимал военного корреспондента. К этому времени я имел 189 побед и дубовые листья, но никто никогда еще не написал обо мне ни строчки и не сказал ни слова.

Я никогда не был оратором, но этот человек из службы пропаганды так долго умолял и давил на меня, что после двух бутылок вина я, наконец, согласился. Как только оно начало действовать, я смог говорить в течение более десяти минут.

В заключение предполагалось, что я сяду в свой самолет, хотя был уже под хмельком, и отправлюсь за своей 190-й победой. Ну что ж, прекрасно! Я взлетел со звеном. Поскольку туман сокращал видимость сверху, я остался на малой высоте и полетел к линии фронта около Варпалоты, где, по сообщениям наземного пункта управления, наблюдалась вражеская активность. Недалеко от Варпалоты я увидел мощный зенитный огонь. Игнорируя свою позицию и истребители сопровождения, я пролетел прямо под группой Ил-2 и, поднявшись, сел на хвост последней машине. После моих попаданий он вышел из боевого порядка своей группы, не сделав ни одного ответного выстрела, перешел в пологое пикирование и врезался в землю.

Тем временем другой Ил-2 повернул влево и теперь пытался спастись бегством, поскольку истребители эскорта все еще мирно грелись на солнце на высоте 3000 метров. Обойдя их, я снова приблизился к штурмовикам. Когда я это делал, одиночный самолет появился справа и прошел прямо передо мной. Я незначительно скорректировал курс, сделал небольшое упреждение и открыл огонь из всего оружия. Ил-2 влетел точно в мои очереди и взорвался.

К этому моменту я привлек внимание эскорта. Оглянувшись назад, я увидел, что несколько истребителей снижаются в моем направлении. Я развернулся к ним и по спирали пошел вверх, попав в ходе этого под огонь нескольких русских истребителей. Однако все они промахнулись, поскольку я постоянно маневрировал. Я осмотрелся вокруг, ища свое звено, и понял, что ни одного из моих пилотов поблизости не было. Вместо них я увидел новую приближавшуюся волну Ил-2.

Не находись я под влиянием алкоголя, никогда не рискнул бы начать в такой ситуации новую атаку. Но в тогдашнем своем состоянии я не испытывал никаких опасений, так что снова спикировал сквозь вражеские истребители. На этом заходе я обстрелял один Ил-2 из лидировавшей тройки. Несмотря на то что позади меня все время были истребители противника и трассеры их очередей мелькали мимо моей кабины, я тем не менее открыл створки радиатора и уменьшил скорость. Нажимая то на левую, то на правую педаль руля направления, я затруднял своим преследователям прицеливание, в то время как сам не мог промахнуться в Ил-2 передо мной.

К тому моменту, когда я приблизился к нему на несколько метров, его крылья и фюзеляж уже горели. Поэтому я бросил Ил-2 и начал спасать свою шкуру от преследовавших истребителей. Я преднамеренно снизился до уровня земли, поскольку выше у меня не было шансов. Там находилась целая вражеская армада. Тем или иным образом, но я смог оторваться от русских истребителей, пролетев через огонь немецкой зенитной артиллерии и падающие с Ил-2 бомбы, но еще находился в опасности.

Во время возвращения на аэродром я получил новый знак судьбы. С высоты 500 метров я начал снижаться к командному пункту, обозначая три своих победы покачиваниями крыльев. Затем по какой-то необъяснимой причине я сначала пошел вверх, затем убрал газ, сделал пологий разворот и спикировал в обратную сторону от командного пункта. В ходе этого самолет набрал очень немного скорости. На высоте приблизительно 100 метров я взял ручку управления на себя, чтобы выровнять самолет.