Дневник идеальной жены

– Дима, а почему от тебя пахнет французскими духами? – спросила я у супруга, который в это время мариновал курицу.

На самом деле никакой французский аромат от него не исходил, на кухне пахло аджикой, перцем и базиликом. Просто это было первое, что я вспомнила из кинофильмов, и именно по этому поводу решила придраться.

Он, улыбнувшись, признался:

– Я тебе сюрприз сделать хотел, подарить завтра на наш юбилей. – Он протянул мне свое запястье, чтобы я понюхала, – Нравится? С Ленкой выбирали, вместе.

Запястье пахло аджикой, и я поняла, что мне придется вспомнить что-то еще из кинофильмов, чтобы придраться и устроить скандал.

Я села на табуретку и зарыдала:

– Ты мне изменяешь!

Станиславский, если бы увидел мою игру, точно бы сказал, что «я вжилась в роль» и взял меня к себе в театр. Димочка же стоял, как вкопанный, и держался за плиту одной рукой, и за курицу другой.

– Мне сегодня звонила какая-то женщина и попросила, чтобы я тебя отпустила. Она сказала, что у вас большааааая, – на этом слове я расставила руки в сторону и скривилась, – любовь, и я тебе совсем не пара.

Оказывается, я совсем не зря иногда смотрю мыльные оперы и данный монолог, который был взят именно оттуда, мне очень пригодился.

Поза у Димочки не менялась, он только сильней ухватился за курицу, и пол ее тушки повисли над противнем.

– Так что скажешь? – спросила я всхлипывая.

– Это, наверное, та ненормальная, которую я в среду нечаянно сбил с ног у подъезда, когда шел на работу… Потому что когда я возвращался – она меня поджидала и уже сообщила, что безумно любит и хочет быть со мной… – еле слышно пролепетал муж.

Я перестала реветь.

– И что ты ей сказал?

– Что она ненормальная, и ей надо обратиться к врачу.

Я вспомнила Машку. Да, это точно была она, именно ей нужна была медицинская помощь. Как я этого сразу не увидела? Что же меня сбило с толку? Что она хорошо училась в школе? Или что она всегда добивалась того, что хотела? И сейчас она хочет уличить моего же мужа в измене – неужели и это у нее получится?

По телу пробежало стадо мурашек, а большой палец на правой ноге даже скрутило от судороги. Она ведь собралась уличить моего мужа в измене!!!

Что же мне делать?

Первая мысль, которая посетила то, что у меня звалось головой, была – А почему бы и нет? Пусть попробует! Почему бы, действительно, не проверить своего мужа?

Вторая мысль была лучше – а не оплатить ли Машке недельный стационар в психбольницу, а Катерине подарить словарь Даля.

Я посмотрела на мужа. Он отделывался от аджики, которая прилипла к его руке, и пытался ее остатки намазать на курицу.

Смешной и такой родной. Неужели я позволю какой-то курице (тут я имела в виду совсем не ту госпожу, над ножками которой в тот момент трудился мой муж) разрушить наше семейное счастье?

И я рассказала ему всю правду: как встретила бывшую одноклассницу, как она с подругами убедили меня в том, что он, мой Димка, мне изменяет, и как я поверила им.

Муж поставил противень с курицей в духовку, вымыл руки и вздохнул.

– Я однолюб. Ну сколько можно тебе это повторять?

В дверь позвонили. Это была Ленка. Она стала рассказывать про школу, про подруг, пожаловалась нам, что у них была контрольная работа, и она ее плохо написала.

– Если будет двойка – о роликах можешь забыть! – напугала я дочь.

– Стопудово! – согласился муж.

И тогда задумалась: а существуют ли в природе однолюбы? Или это миф?

Наука и ноги

У Аси были ноги. Правда, обнаружились они не сразу, а только когда ей исполнилось двадцать. Тогда она впервые надела узкие брюки, каблуки и все ахнули: – Ах, какие же у тебя, Ася, ноги. Ася посмотрела на себя в зеркало и впервые поняла, что надо действовать: время не ждет – надо срочно выходить замуж. Женское начало затмило разум и покинутая наука впервые за двадцать лет лежала на коврике возле кровати и рыдала. Нет, Ася твердо решила, что обязательно к ней вернется. Но когда будет муж и дочь.

На следующий день Ася закупилась узкими джинсами, танкетками, шифоновыми блузками мятных цветов и отправилась гулять по Арбату. Она шла, высоко подняв голову, и действительно все мужчины замечали ее ноги. А она все шла и шла, а они все смотрели и смотрели и так, за месяц, никто даже не подошел.

– Ты непреступная! – открыла Асе глаза подруга Зоя.

– Я нормальная, – огрызнулась та.

– Ты ходишь с высоко задранным носом. И мужики боятся к тебе подойти.

– Я просто не хочу их пугать своим носом.

Да, это была правда. Асиным носом можно было испугаться. Им можно было даже назвать какое-нибудь литературное произведение: он был очень маленький и слишком вздернутый. В школе у нее даже была кличка – Пекинес.

– У всех есть недостатки. Но на них обращать внимания не надо… при таких-то достоинствах, – и Зоя указала на Аськины ноги.

И Ася решила послушать подругу и на следующий день уже шагала по Арбату и с интересом рассматривала тротуарную плитку.

Ее по-прежнему замечали, и даже провожали взглядом. Но так никто не подходил.

– Забыла! – осенило Зою, – тебе надо улыбаться!

– Я тебе что, идиотка просто так улыбаться?