Дневник измены

Мне сказали, что на филфаке учатся самые лучшие девочки из лучших семей, ну я и выбрала филфак, английское отделение. А на филфаке – я сразу поняла, я вообще быстро ориентируюсь, – они там особенно презирали иногородних, особенно медалисток… Может, мне лучше было на математический поступить? Математика у меня была сильная, я задачки щелкала как орешки. Мне наш математик говорил, что я способная как зверь… так и говорил – зверь… И что у меня фантастическая скорость принятия решения, в математике и в жизни… Деда мой, он тоже здорово задачки решал. Деда был способный к математике, к языкам, сам выучил немецкий.

В моей группе девочки сразу же разделились – на меня и всех остальных. У них одна была главная, она царствовала, а остальные подхалимничали вокруг нее, как приживалки. Я сразу хотела подружиться с главной, но они меня даже близко не подпустили. Тогда я попыталась с другими подружиться, с приживалками. Когда я один на один с кем-нибудь разговаривала, ничего было, а при всех – как будто она меня не знает. Но я вроде бы уже очень подружилась с одной девочкой, и она мне душу открыла, а я ей. Подумала, теперь она уже стала моя сябровка, подружка, то есть… А она, представляешь, она меня на день рождения не пригласила… Всех пригласила, кроме меня! А я больше всего хотела знаешь чего? Чтобы меня звали в гости. Хотела попасть к ним домой. Я больше всего хотела бывать в домах, чтобы в семье, посмотреть, как у них все устроено, побыть… Но они меня не звали.

Они говорили: «Все провинциалки хотят заполучить наших мужиков, наши квартиры». Еще говорили про кого-нибудь – ну что с нее взять, она же из Рязани… Я не понимаю, «она из Рязани» – это что, и есть главная характеристика человека? Ну как может географическое положение определять ум и все остальные достоинства? Но это был факт – определяло. А я вообще из Волковыска, еще хуже…

Знаешь, как они про меня говорили? «Прасковья из Мухосранска». Они даже город не запомнили! А еще они говорили, что я «Спецпрасковья», потому что я поступила вне конкурса. «Спецпрасковья»… Стыдно-то как, представляешь?

Господи, я же больше всего на свете хотела, чтобы они со мной дружили! Я хотела быть, как они, самой лучшей! Я ведь у нас в городе была самая лучшая, а здесь, у вас, как зачумленная!

Ну я же не дура, понимала, что сама подставляюсь, показываю, что так сильно их хочу. Могла бы не зацикливаться на них, найти других друзей, я ведь в общаге жила, там все были иногородние, я могла с ними дружить. Но они же были не самые лучшие. Я тогда прямо зашлась, не могла разжать зубы, как бульдог. Я же привыкла всего добиваться, ну, я и решила – сдохну, но добьюсь… Может быть, мне лучше было бы поступить в строительный или в медицинский? Или вообще в Москву…

Вот мой список, смотри… первое: не восхищаться красотами города. Не говорить «ах, Невский, ах, мосты, ах белые ночи, ах, все…» Кто говорит «ах, как красиво!», тот точно из провинции! Ну, второе, конечно, – говорить правильно. Нет, ну ты скажи, разве я сейчас говорю неправильно?!

Ну, я сначала думала, что говорю нормально. У нас в Волковыске почти никто не говорил по-белорусски, и я никогда белорусских слов не употребляла… У меня вообще пятерка была по русскому, и олимпиаду я выиграла… письменную.

Преподавательница фонетики на первом занятии сказала, что может определить любой акцент. Сказала, что я цекаю – например, вместо «понимаете» говорю «понимаеце». Спросила меня: «Вы из Западной Белоруссии?» А я отвечаю: «Ну». Не «да», а «ну». У нас так все говорили, я просто не замечала.

Ведь у меня сейчас нет акцента?.. Сейчас я вообще не говорю «ну», правда? Или ты все-таки замечал?

Андрей покачал головой – не замечал.

– Ну, это я много занималась. С преподавателем из театрального работала на речью, над русской, не над английской. Он меня научил говорить «Слушай?». Я говорила: «Слышишь, дай мне то-то», – а правильно: «Слушай, дай мне то-то». Я целый год занималась, денег у меня было достаточно, деда присылал и деньги, и еду, сало, колбасы свои… Ты любишь сало? Я ужасно люблю, прямо вся дрожу… Знаешь, как у нас делали – чесночок, хрен развести в теплой воде, перчик и держать два дня под грузом…

Что еще? Не говорить «не за столом будет сказано» и «пойти в одно место», не говорить про periods, про месячные то есть, «праздники пришли»…

Еще вот – не хлопать первой в филармонии. Один раз я в филармонии захлопала в перерыве между частями, а больше никто не захлопал, и я так и замерла с поднятыми руками, сделала вид, что всплеснула руками от восторга и замерла…

Вот еще – не переобуваться в театре, можно остаться в сапогах… А на дачу, наоборот, нужно в сапогах. Один раз Марина с французского отделения пригласила меня на дачу в Солнечное, сказала, все будет в узком кругу. Я приехала в туфлях на каблуках, а все были в резиновых сапогах. А я думала, в резиновых сапогах нельзя. Все смеялись. Теперь смешно, что я такая была дура, ничего не понимала, как будто у меня треугольная голова…

Потом знаешь что? Вот, у меня отмечено – нужно узнавать заранее про все.