Дневник комиссара

В этот же ночной переход и случилось еще одно памятное событие. Шли мы напряженно, тяжело. Места были открытые, очень удобные для нападения. Фашисты то и дело бросают красные, зеленые, белые ракеты. Настоящая иллюминация, от которой лучше держаться подальше. Внезапно обнаруживаем в полукилометре от себя деревню. Дмитрий Николаевич велел залечь и молчать. Небольшая группа вместе с проводником вышла разыскивать дорогу.

Медведев приподнялся, оглядел залегших партизан и вдруг разъярился. В центре колонны кто-то курил. Курил махорку, из самокрутки сыпались искры. Если в деревне гитлеровцы…

На вызов Медведева явился из хозвзвода парень по имени Алеша. Медведев помолчал, потом спросил:

— Кто разрешил курить?

И вдруг молниеносным движением сбил Алешу с ног.

— Тебя расстрелять за это надо! Жаль, шум нельзя поднимать. Ступай и не попадайся!

Потом, смущенный этой внезапной вспышкой гнева, Дмитрий Николаевич попросил меня провести разъяснительную беседу по всем подразделениям. Конечно, это не метод воспитания в Красной Армии, но в данном случае сказались обстановка и нервное напряжение. Впрочем, бойцы Медведева не порицали, понимали, что виноват Алексей, что из-за него мог погибнуть отряд.

А он, главный виновник происшествия, извлек из ситуации максимальную пользу. После этого случая Алеша бросил курить.

Глава шестая

Волею судьбы или случая порой создаются такие коллективы людей, которые с момента их возникновения следует признать неудачными. Таким коллективом был партизанский отряд капитана Шурухина, присоединившийся к нам после налета на Хотимск. Их командир был милейшим человеком, храбрым воином (позже он удостоился звания дважды Героя Советского Союза и стал генерал-майором), умелым, находчивым, опытным, но справиться с дисциплиной в своем отряде, собранном с бору по сосенке, не мог.

Что-то было не так среди шурухинских бойцов, и до встречи с нами они вели самый произвольный образ жизни. Партизанская деятельность их сводилась к поиску пропитания, а в некоторых случаях и выпивки.

Дмитрий Николаевич выстроил сорок девять этих воинов перед нашим отрядом и провел с ними беседу. Он рассказал о положении на фронте, о том, что нужно нам делать в тылу врага, объяснил ситуацию в районе. Заключил он так:

— У нас имеются сведения, что вы ведете себя не так, как подобает бойцам Красной Армии. Я включаю вас в свой отряд и буду сам следить за вашим поведением.

Отряд Шурухина был присоединен к нам в виде отдельной группы. И конечно, почти сразу же начались нарекания, недовольство, жалобы. Им не нравилась наша несоленая конина, им не нравилась наша крепкая, соленая дисциплина. Им не нравилось все. Вспоминались деньки золотые, когда под самогон беспрепятственно уплетались свинина, и баранина, и другие вкусные вещи. Особенно бесчинствовала группа, которая позже всех присоединилась к Шурухину.

Мы терпели нарушения дисциплины по той причине, что отряд находился на марше. Воспитанием и перевоспитанием шурухинских питомцев решили заняться уже на базе. И не успели.

После перехода Десны человек пять из этой компании отделились от отряда и тайком направились в ближайшую деревню.

Узнав об этом, Медведев приказал:

— Обезоружить и доставить ко мне!

Наши бойцы нашли этих людей на хуторе за бутылкой первача. Их арестовали и доставили в отряд.

Случай был из ряда вон выходящий. По-военному ЧП. Они нарушили приказ не показываться никому на глаза, это могло выдать наш маршрут. Они нарушили приказ не заниматься «децентрализованными поставками», это могло превратиться в мародерство и грабеж мирного населения. Мы боролись за доверие со стороны населения, а эти гады сводили на нет все наши усилия. Наконец, они показали пример своеволия и недисциплинированности, который нужно было пресечь на корню.

Когда их привели, Медведев построил отряд. Дмитрий Николаевич очень устал, был бледен, но, как всегда, решителен. Голос его звучал как-то печально. Он объяснил отряду проступок этих бойцов, объявил им выговор и приказал разоружить их. Он заявил, что свое оружие они получат, когда оправдают себя в бою. Провинившихся Медведев направил обратно в отряд. Но уже на другой день мы узнали, что эта группа собирается вновь бежать и подбивает на это других.

Нужно было принимать срочные меры, пока разложение не проникло глубоко, пока оно не пустило свои ядовитые корни и не стало нормой жизни, как это было в отряде Шурухина.

Медведев остановил колонну, приказал построить каре и объявил свое решение. Все баламуты и смутьяны шурухинскои группы были распределены по разным отделениям и взводам. Пришлось по три-четыре человека на отделение. Нагрузка получилась изрядная.

Тронулись дальше и трое суток прошли без приключений. Казалось, что внешне, во всяком случае, эти парни взялись за ум. И вдруг стало известно, что одна из групп по-прежнему собирается бежать, причем они намерены убить командира и комиссара отряда.