Дневник космической попаданки

– Ева, я что сказал! Поднимайся сейчас же, – вот теперь он разозлился.

– Капитан… – я всё же посмотрела на него, – У меня очень интересная книга. Вы мне мешаете.

– Я в последний раз повторяю.

Я продолжила сидеть, невидящим взглядом уставившись на полупрозрачную страницу.

Резкий выдох.

И тут он меня подхватывает и несёт!

– Да что ты делаешь! – взвизгиваю я и пытаюсь вырваться, но он только сильней меня сжимает.

Бросает на кровать в комнате.

– Раздевайся и ложись. Нечего мне тут устраивать.

Нечего мне приказывать. Я подхватываюсь и бегу к двери, но меня останавливается жесткая рука. Это уже вопрос принципа! Борюсь, пытаюсь выбраться, но для него это не более, чем трепыхание котенка.

В конце концов ему надоедает этот детский сад, и он снова откидывает меня на кровать, командует:

– Руки. Руки подняла.

Я не двигаюсь, и это его чертовски злит. Он поднимает мои руки, несмотря на сопротивление, а затем стаскивает платье через голову. Я остаюсь в одних трусиках на покрывале, пытаюсь спрятать грудь под рукой.

– Ты должна слушаться. Мне надоели твои закидоны, – злится он. Стоит, ноги на ширине плеч, у кровати, руки в боки. Смотрит прямо. Но нет-нет да опускаются глаза на холмики сжатой груди.

Несколько раз он медленно вдыхает и выдыхает, словно пытается прийти в себя. Мне кажется, моё молчание его ещё сильнее бесит.

Потом садится на кровать. Я отодвигаюсь к изголовью, поджимаю ноги, чтобы он был от меня как можно дальше.

– Ева. Ты должна меня слушаться. Понимаешь?

Я молчу. Но потом всё же киваю, тоже немного успокаиваясь. Моя жизнь и моё благополучие до завершения миссии зависит от него. Пока капитан не делал мне ничего плохого, только хотел, чтобы я его слушалась и всё. Имеет право.

Он поднимается и раздевается, укладывается рядом на покрывало. Но ложится на бок, чтобы смотреть на застывшую в одной позе меня своими змеиными желтыми глазами. Его мощный торс проминает простой деревенский матрас. Капитан мало обращает на это внимания, только пристально смотрит и продолжать воспитывать.

– Расслабься. Убери руки.

Я убираю руки, позволяя темно-розовым бугоркам освободится и вздыматься вверх.

Он прямо пялится на них, и я смущаюсь, снова прикрываю их ладонями.

– Ева, убери, – говорит угрожающе.

Я слушаюсь.

– Тебе снова плохо?

– Нет. Я… справлюсь.

– Твоя киска по-прежнему хочет…?

Желтоглазый завороженно протягивает руку, трогает бугорок, сжимает его пальцами.

– Нет, – вру я.

Капитан подвигается ближе, наклоняется над моим лицом, чтобы посмотреть в глаза, видимые в свете светлячков.

– Она у тебя такая нежная… И чувствительная. Твои соски тебя выдают. Ты мне врешь, – обвиняет он. – Врать нехорошо.

И опускает руку ниже, в темный треугольник между моими сдвинутыми ногами. Водит пальцами по ткани по продольной линии, вызывая дрожь.

– Я сказала, что нет, – упрямо говорю я, надеясь, что я ещё не стала влажной.

– Так дело не пойдет, я тебе не верю.

Он перемещается на мою половину, садится на колени у моих сдвинутых ног и легонько их раздвигает.

– Мне надо проверить, врунишка.

И отодвигает трусики, чтобы увидеть темную щелочку. Смотрит немигающе, отчего зрачки вытягиваются в тонюсенькую линию, а потом проводит пальцем, проникая внутрь.

– Ты влажная, – говорит обвиняюще.

Я поверить не могу, что он это делает. Он же сам меня избегал! Я дергаюсь, пытаюсь свести ноги вместе.

– Ты не должен этого делать… ты мой опекун.

Но он продолжает смотреть на выглядывающую из-под отведенной в сторону ткани киску, которая всё равно видна ему в этом положении между немного сдвинутых ножек.

– Да… – выдыхает он. – И я хочу знать, кого я опекаю… хочу изучить тебя.

Он подтягивает меня ниже за бедра своими мощными руками, но я лишь сильнее свожу колени, из-за какого-то дикого упрямства. Смотрю на его лицо, которое полностью обращено к темному провалу между бедер, а потом замечаю, что он… возбужден. Его боксеры так сильно оттопырены, словно член их вот-вот порвет.

Это меня почему-то пугает, приводит в себя, но он не дает мне отползти выше, держит за бедра. Говорит, словно пытается убедить сам себя:

– Мне нужно понять тебя… почувствовать тебя. Я… – он смотрит на меня и видит мой испуганный взгляд, направленный в район его ширинки, – я просто дотронусь, не волнуйся.

И только он начинает стягивать трусы, как я понимаю, к чему всё идет, отчаянно дергаюсь. Нет, так я не хочу!

Он злится и разжимает мои сведенные ноги. Выпрямляет их принудительно… а потом берет за лодыжки одной рукой и поднимает вверх! Секунду они в перпендикулярном положении, а потом он так же, рукой, отводит их ниже, левее, чуть не складывая меня пополам.

Я полностью открыта перед ним в таком положении… Моя киска, должно быть, похожа на гладкий пирожок с красной начинкой, только вместо сладкого джема – влажная плоть. А он шепчет:

– Ева, ты же мне доверяешь? Успокойся, не дергайся. Я только дотронусь. Ну же!

Я киваю ему испуганно и чувствую, как что-то горячее прижимается к моей девочке. Он второй рукой разводит половые губы, чтобы прикоснуться ближе.

– Вот так, хорошо. Ничего же страшного не происходит?