Дневник космонавта

Проснулся и вспомнил сон. Весело стало, приснится же такое, будто прилетел я домой на побывку, а завтра надо возвращаться.

Хорошо дома, Люся вкусно готовит, недаром мы с Виталькой прозвали ее «наша скатерть-самобранка». Быстро все делает, ловко, красиво и весело. Вот только гремит посудой при этом здорово. Вечером посидели, посмотрели телевизор, лег спать, а утром чуть не проспал первый автобус. Подъезжаю, смотрю: слева, за оградой из колючей проволоки, стоит ракета, и по всему видно, вот-вот улетит. Выпрыгиваю из автобуса, и к проходной, а там группа ребят, лет по двенадцать ко мне: «Дядя, вы космонавт?» Крикнул им, чтобы не задерживаться: «Нет, космонавт вон тот, военный, в автобусе». Пробегаю через проходную — и к ракете. Слышу шум, оборачиваюсь, а за мной ватага этих ребят бежит во главе с каким-то мальчишкой — казашонком и кричат: «Дядя космонавт, дай автограф!»

Вдруг все загрохотало треском рвущейся атмосферы, и ракета, моя ракета, полетела. Стою растерянно, смотрю на нее, уходящую в небо, и думаю: «Как же теперь там Толя без меня будет один…» И тут проснулся. Посмотрел — Толя надо мной спит. Все нормально, я здесь.

Чуть было не забыл, завтра у моей мамы день рождения. Спасибо тебе, родная, за жизнь, которую мне дала, и столько всего самого доброго для меня и моей семьи делаешь. Будь здорова, чтобы мы всегда радовались, когда видим на пороге своего дома веселую, добрую маму и бабушку. Написал это и как бы поздравил ее.

День ремонта. Прозванивали тестером цепи системы терморегулирования и проводили плавку на технологической установке «Корунд». Что-то плохо идет, — часто дает сбои автоматика. Нет возможности даже посмотреть на Землю.

Сейчас взглянул вокруг, ничего уже не обычного нет, к станции привык, нет невесомости, нет полета, а есть вот эта, несколько необычная для жизни обстановка. Удивительна невесомость. Открыл емкость для воды, а она там — в прозрачном мешке. Долго смотрел ее на свет. Как живые ведут себя в нем воздушные пузыри — два шара могут касаться друг друга, не сливаясь, или пластично меняют свою форму, сжимаясь, вытягиваясь или рассыпаясь на множество воздушных медуз, или матрешкой из вложенных друг в друга воздушных и водяных пузырей сверкают в свете ламп.

После разгрузки в станции кавардак, белые мешки висят с аппаратурой, как в бане тюки белья.

6 ОКТЯБРЯ

День рождения мамы. Попросил позвонить и поздравить ее.

Интересный и приятный день: наше предложение о проведении совместного астрофизического эксперимента бортовыми и наземными средствами реализовано. Провели его — и довольно чисто. Закончили работу поздно ночью. Перед сном выпили сок за здоровье мамы и посмотрели видеозаписи. Жизнь идет, как на подводной лодке: в каждом отсеке свои дела, никуда не выйдешь, целые дни одна работа и хлопоты по станции. Чувствуется, Земля ограничила круг людей, вступающих с нами в контакт. Берегут.

На связи руководитель медицинской группы: «Сегодня я буду говорить вам только приятные новости. Методисты оценивают ваши занятия на велоэргометре хорошо, считают, что они у обоих правильны, достаточны и даже несколько превышают норму. Крутите педали с нагрузкой до 1350 кГм/мин., что можно сравнить с ездой на велосипеде в гору наклоном до 30°. За тренировку выполняете работу по энерготратам 350–400 ккал. На бегущей дорожке нагрузка у обоих тоже возросла и при последних занятиях колеблется от 3,5 до 5 тысяч метров». Эта нагрузка меньше земной настолько, насколько меньше моего веса сила притяга амортизаторов к дорожке. Давление сейчас у меня 134/54, говорит, почти не отличишь от тех величин, которые были дома до полета. Минимальное точно им соответствует, а максимальное немного выше. Пульс в покое — 85, после нагрузки 158. Так что они довольны.

7 ОКТЯБРЯ

Празднуем День Конституции вместе со всеми. Отдыхаем три дня. Как бы не расклеиться, привыкли к упряжке, хоть и нелегко, но все время при деле. Встретились с семьями. Люся, видимо, не в себе. Даже испортилось настроение. Наверное, тоже устала или заболела. Не то лицо, не те фразы, без обычного подъема. Разговор какой-то неинтересный, часто переспрашивает. Не пойму, в чем дело. Спросил, говорит — все хорошо. И сын к встрече с отцом не готов. Спрашиваю о его делах, одно и то же талдычит — хорошо, и все тут. Встретился, называется.

В Южном полушарии весна. Юг и центральная часть Африки зазеленели, не узнать, как будто покрылись мхом. Вода стала иметь больше оттенков. А на мысе Горн снег еще сходит, открывается земля. У восточного побережья Америки большое бирюзовое поле планктона. В наших краях осень, поля желтые, видел, как от Арала золотистая полоса уходит на северо-восток — лес пожелтел.

8 ОКТЯБРЯ