Дневник космонавта

С утра выполняли медицинские эксперименты. Медики сказали, что во время «Выхода» пульс у меня был от 90 до 150 ударов, а у Толи от 80 до 145. Все хорошо. Фотографирую интересные по географии места Земли. День неплохой, но вот что удивляет. Спрашиваю Тамару Батенчук (специалиста по медицинским экспериментам), какой был пульс при «Выходе»? Говорит: «Небольшой, около 100, ты же улыбался». Интересно все таки мы устроены — когда напряжение в голосе, высокий пульс, то создается ощущение значимости момента.

Когда же сложная, тяжелая работа выполняется спокойно, без нагнетания трудностей, с улыбкой, то это не впечатляет. А то, что за этой улыбкой, легкостью и спокойствием в работе стоят годы тяжелого серьезного труда, в результате которого все отшлифовано, отработано по самой большой мерке личной ответственности, это не всем понятно, это вне поля зрения. Хотя в этом я вижу высшую форму профессионализма, что созвучно словам Суворова: «Тяжело в ученье, легко в бою». Потому что в пик напряжения ценится выдержка, собранность, а улыбка — достойное их проявление. Вечером делали тест рентгеновского спектрометра. Что-то он барахлит. Все же надеюсь, что заработает, без него мы много потеряем ценной информации в программе астрофизических исследований. Вечером разговаривали с Женей Кобзевым. Он говорит, что в ЦУПе уже появились разговоры у специалистов и руководства, подтверждающие наши предположения перед полетом и совпадающие с нашим большим желанием идти на продление полета до рекорда. Я сказал, чтобы он как врач в эти разговоры пока не вмешивался.

Фотографирую интересные по географии места Земли. Снял сегодня острова Зеленого Мыса, Кейптаун, мыс Доброй Надежды, залив Лаврентьева. Острова Зеленого Мыса встали в Атлантике небольшим хороводом, как бы защищаясь от суровых нападений океана. Острова вулканические, на одном хорошо видел жерло в куполе старого вулкана. Рядом с крупными островами размером в поперечнике около 40 км есть маленькие, как детеныши, которые как бы прижались к большим. Вокруг синева океана и темно-коричневые острова, как спины огромных морских животных. На одном из них в северной части светлый песок.

Западный берег Африки ровный, окантован широкой светло-желтой полосой песка, переходящей в белую линию прибоя. В юго-западной части Африки, почти на ее оконечности, серповидная дуга суши образует хорошо закрытую бухту — это Кейптаун, а южнее виден мыс Доброй Надежды, ничем не примечательный выступ берега, а известность его в том, что траверз маяка, расположенного на нем, является границей раздела Атлантического и Индийского океанов.

По-видимому, моряки поэтому назвали его мысом Доброй Надежды, отправляясь в богатые страны Юго-Восточной Азии. Поперек Южного берега Африки с запада на восток протянулись складки горных хребтов и глубоких разломов. Побережье Западной Африки красновато-бурого цвета, ощущение такое, будто земля раскалена, да оно так и есть: ведь сколько жара Солнца она в себя впитала.

Прошли сейчас над Камчаткой, цепь вулканов вытянулась с юга на север линией вершин, и складки сопок, отороченные снегом, напоминают серебристые звезды на новогодних елках, а все это еще окружено синей лазурью воды. Красиво, черт побери! Некоторые купола есть и чистые от снега, светло-коричневого цвета. Заговорили с Толей о том, какая наша большая Земля — Родина. Москва только засыпает, а мы уже летим в утро своей дальней родной Земли.

Около 20 минут из 90 — это время оборота вокруг планеты — мы летим над нашей Родиной. По нашему телетайпу «Строка» получили приятную телеграмму со Всесоюзной ударной комсомольской стройки ордена Ленина Управления КрасноярскГЭСстрой.