Дневник космонавта. Три жизни в космосе

Вообще-то я компанейский парень, но видимо идет перегруз компаниями и надо хоть какое-то время побыть одному. Как будто я один на борту - сплошные вопросы - где это, где то, а как сделать вот это. С одной стороны это приятно, что к тебе часто обращаются, но всё хорошо в меру.

Как воспитатель в детском саду, которому надоели вечные почемучки, оставляет самого бойкого за старшего, чем тот жутко гордится, и уходит в комнату воспитателей, чтобы накопить сил и терпения к любимым чадам. Я также коплю и то, и другое. Скоро «Кристаллы» улетят, а мне надо хотя бы написать ответы на привезенные ими письма. Ну не могу я не ответить на добрые и теплые письма Богдашевского и Жени Кобзева, В. П. Савиных и Гидзику, ну и конечно Вере с Жекой. Пока не напишу - ни ногой в Служебный Модуль, разве что аварийный сигнал, как труба может призвать на центральный пост, а так не моги, не замай, не тревожь, не беспокой.

5 мая 2001 г.

16:10 GMT

Отбой!

Для всех. Не хочешь спать - пиши письма, но не мешай спать тем, кому это надо.

Тaлгата долго уговаривать не пришлось. Он почти не спал предыдущую ночь: укладывал возвращаемое оборудование в спускаемый аппарат. Денис сказал, что спать, наверное, не будет, но принял какое-то снотворное и, вставив беруши, забрался в спальный мешок. Юрий Михайлович долго что-то записывал, все что-то пытался мне рассказать про визуальные наблюдения, которые я, возможно, буду продолжать после их ухода. Ну, так их никогда не уложишь, и я объявил: «Отбой!». Мы поспим до 20:00, а потом будем готовиться к окончательной укладке мусора в бытовой отсек, пройдемся по бортовой документации, поужинаем (в Ф24 это обозначено, как «завтрак»), а там посмотрим…

6 мая 2001 г.

17:30 GMT

И бортовую документацию посмотрели, и поспали, кто как мог. Я еще раз завожу разговор с Денисом о посадке, не знаю, говорил ли ему Талгат что-нибудь, но повторить никогда не помешает. Думаю мой английский все же понятнее талгатовского. Прошелся по циклограмме от работы двигателя до касания. Рассказываю только то, что сам пережил, и что мне было бы интересно, будь я на его месте. Слушает внимательно, он умеет слушать, изредка спрашивает.

Потом провели небольшую церемонию прощания с вручением наших сувенирных значков. Краткий ТВ-репортаж и мы закрываем люки. Транспортный корабль сейчас активная сторона - они сбрасывают давление и проверяют герметичность стыков. Земля просит транслировать, как у «Кристаллов» дела - а зачем транслировать, если их и так слышно. Порой мне было стыдно за «разговоры», которые мы слышали из их корабля. Думаю и оба ЦУПа все это слышали, такого хамства я еще в эфире не встречал.

СТЫДНО!

Потом была расстыковка, похоже «кристаллы» не очень понимают, что такое связь через « S-band» и мы, и ЦУП не могли дозваться их на связь.

Немного поснимали их отлет при расстыковке, а потом Джим и Сюзан легли спать, а я должен организовать режим ретрансляции на тот случай, если будут проблемы со связью. Дождался, пока у них не отработал двигатель, потом прошло разделение. Когда они были уже под парашютом, я понял, что все это таксистско-туристическое шоу закончилось.

Теперь у нас есть новый корабль и два-три дня отдыха. А потом очередной «Прогресс» и очередной Шаттл. Пора спать, когда проснусь, тогда и проснусь.

Ан нет, стоп, сегодня в 10:05 встреча с семьей по Форме №24. Значит будильник на 9:30.

8 мая 2001 г.

(два месяца полета)

У нас выходные. Работы немного - чистка вентиляционных решеток, визуалка. Но главное - бегущая дорожка. Мы заменили все полоски, теперь надо натянуть полотно и вперед. Хьюстон хочет удостовериться, что мы все сделали правильно, и Джим снимает на видео, что мы имеем. Полотно натянуто, и я переодеваюсь для теста.

Второй раз я становлюсь на дорогу: первый был два месяца назад на пересменке. Пробую на холостом, потом на двигательном режимах. Вдруг слышим скрежет - дорога цепляет за что-то. Останавливаем, и выясняется, что потерянная гайка попала между роликом и полотном. Ослабляем полотно, удаляем злосчастную гайку и снова натягиваем дорогу. Снова хожу и бегу, пробуем разные режимы от ходьбы до бега со скоростью 9 миль/час. Хорошая скорость. Хочется воскликнуть: «Ура, у нас теперь есть дорога», но тут как раз она снова стопорится. Снова известная процедура с ослаблением натяжения полотна и выяснением причины остановки. Снова гайка!

Ну, две гайки это уже слишком. Видимо мы их потеряли, когда снимали старые полоски. Снова натягиваем полотно и снова тестовая ходьба и бег. Теперь все нормально.

10 мая 2001 г.

Начались трудовые будни. С вечера пришли «стращательные» радиограммы по поводу системы инвентаризации. «Угроза потери информации», опасность. Разговариваю с Сюзан: у нас нет проблемы, всё под контролем.

Последние две недели было действительно не до системы инвентаризации, но так подчистим. Слава Богу, мы сейчас посвободнее. Спускаю не очень злых собак с утра: не надо нас стращать, будем сотрудничать. Еще один урок терпения для меня, ничего вынесем.